Счастья у Мамедали практически не было, или как упал туризм в Азербайджане

В Шеки, рядом со старой мечетью жил обычный такой человек по имени Мамедали. Мамедали в жизни любил три вещи; свой двор, лимоны и женщин. К последним у него было особое отношение. Не было дня, чтобы он не думал о женщинах. Мамедали был мужчиной не далекого ума и среднего роста. Работал он мясником на местном рынке. Работа была не пыльная и прибыльная, поэтому Мамедали не жаловался. Шекинцы считали его последователем исторически обоснованного, но полумифического ловеласа Хаджи Даи.

В советское время в Шеки действовала туристическая база, куда направляли по путевке ударников труда со всего союза. Турбаза располагалась у подножья горы, и практически вся была окутана зеленью. Уютные беседки, компактные коттеджи, журчание реки Киш, пение птиц, все это настраивало исключительно на романтику. А возможная перспектива, буквально подталкивала на мысли о более глубоких отношениях. Многие искатели любви нашли там утешение. Одинокие женщины, которые приезжали в Шеки за кавказкой щедростью и переполненные желанием шекинцы, которые с ожидаемой расточительностью одаривали их своим вниманием. В один из прекрасных, летних вечеров, какие бывают только в Шеки. Когда легкий ветер омывает запыленную за день душу, а кромки чинара шелестят так громко, что сбивают с мысли, Мамедали размышляя о том, что счастья у него практически не было, проходил мимо той турбазы. Счастья у Мамедали действительно не было. Для него это понятие носило глобальный характер, поэтому, наверное, и не было.

Проходя мимо турбазы Мамедали встретил прекрасную Елену, т.е. Анастасию крутильщицу, и по совместительству мотальщицу шелкомотального комбината из Запорожья. Трепетное сердце Мамедали стало биться сильнее, кровь по его венам текла с таким же журчанием, как река Киш в период полноводия. Настя же посылала в его сторону только наивные взгляды, в которых Мамедали подметил и любовь до гроба, и страсть, и даже намеки на похоть. Что может быть прекрасней любви мясника и крутильщицы и по совместительству мотальщицы? Отвечу вам переполненный грустью-НИЧЕГО. Так они начали встречаться.

Каждый вечер Мамедали выходя с работы, брал с собой баранину, бараньи сердце и печень, а так же бутылку разливного вина, и отправлялся к Насте. Весь вечер влюбленные под высоким и ветвистым чинаром, ели шашлык, пили вино и рассказывали друг другу интересные истории. Она на украинском рассказывала ему про свое одиночество, он на шекинском диалекте травил анекдоты и вместе, на русском смеялись. Так продолжалось 5 дней и 6 ночей. Но Настя через день должна была уезжать на родину, поэтому Мамедали решил, что так продолжаться больше не может и перешел к интенсивному наступлению, конечно же в рамках приличия. Сначала Мамедали начал трогать ее руки, затем гладить плечи, а когда дошло до шеи, крутильщица и по совместительству мотальщица дала ему, пусть и не решительный, но отпор. Так повторялось несколько раз. В конце концов, терпение Мамедали лопнуло, и он со всей кавказской щедростью заявил: «Кябаб (шашлык) харашо, джигяр (печень) харашо, урек (сердце) харашо, вино харашо, Мамедали плохо?».

Что было потом, мы не знаем. Возможно эти простые, но идущие от сердца слова Мамедали растрогали Настю, и она разрешила ему погладить шейку. А возможно Мамедали ушел из турбазы, и из жизни крутильщицы и по совместительству мотальщицы сломленный и поникший, и продолжал дальше жаловаться на судьбу и на то, что счастья у него практически не было. История и шекинцы об этом настойчиво умалчивают.

Некоторое время спустя турбазу закрыли. Не знаю, что послужило поводом, обида Мамедали или так решили свыше. Но то, что туризм в Азербайджане упал на дно-это факт.