Торговая, Бидструп и скворцы

Жил-был в прошлом веке некий Херлуф Бидструп – датский художник-карикатурист. И вдобавок – убежденный коммунист. В силу последнего обстоятельства альбомы с рисунками Бидструпа издавали в СССР огромными тиражами — как же, ведь он был «прогрессивным художником, обличающим язвы и пороки капиталистического общества»! Он обличал вышеупомянутые «каки» так активно, что получил за это Ленинскую премию и орден трудового красного знамени. Параллельно с ним творил и другой западный коммунист-карикатурист – француз Жан Эффель, который тоже стал лауреатом Ленинской премии и обладателем разных красивых орденов из магаданского золота. Вообще говоря, любой западный карикатурист был потенциальным лауреатом какой-нибудь советской премии – высмеивая даже сугубо бытовые коллизии, он как бы автоматически голосовал за социализм, в котором подобных проблем не было, нет и не будет!.. (Вольно!.. Ррразойдись!..)

Любовь, даже если она политическая, требует взаимности. Ответно полюбивший Страну Советов Бидструп начал регулярно наезжать в Союз с дружескими визитами. Ранней весной 1964 года он приехал и в Баку. По решению ЦК в центре города организовали выставку его работ. Вдоль Торговой, слева от тогдашнего Госбанка (сейчас там находится самый таинственный участник и «Неуловимый Джо» финансового рынка Азербайджана – Комитет по ценным бумагам), начиная от ресторана «Ширван» (ныне – супермаркет «Континенталь») и вплоть до пересечения Торговой с улицей Самеда Вургуна, были установлены специальные стенды, на которых, под стеклом, были размещены карикатуры Бидструпа. По странному стечению обстоятельств, эту же часть города в дни выставки облюбовали полчища скворцов, которые, по пути из Солнечной Индии в Северную Европу, решили сделать привал в Баку. Сомневаюсь, что причиной этой их остановки были работы знаменитого датчанина, тем более, с учетом того, каким образом они их «отрецензировали» … Просто, после долгого перелета над Индией, Афганистаном, Ираном и Каспием, им надо было где-нибудь отдохнуть перед следующими пятью тысячами километров полета. Весь город был в скворцах, но особенно много их было на деревьях возле Госбанка. Они не щебетали – они верещали, да притом так, что не было слышно ни проезжающий по проспекту Кирова (ныне Бюль-Бюля) транспорт, ни идущего рядом собеседника! Параллельно с верещанием, скворцы усиленно гадили на Торговую и стоящие на ней стенды.


Не знаю по какой-такой причине, но мама собрала нас – троих братьев мал-мала меньше – на культурное мероприятие по просмотру карикатур Бидструпа. (Папа в это время строил Нафталан, поэтому в мероприятии не участвовал.) Мы вчетвером сели на 7-й троллейбус и поехали. Остановка была прямо перед Госбанком, мы сошли… и попали на птичий базар – скворцы заглушали мамины команды «Стой!», «Дай руку!», «Алик, не отходи от нас!..» Я все же отошел и полез в зону стендов. Все стенды были обезображены птицами настолько, что на месте карикатур Бидструпа могли быть и картины Леонардо или Налбандяна – все равно там ни хрена не было видно!.. Получив первые жидкие «бомбочки» от скворцов, я выскочил на безопасное место. Было холодно и слякотно, поэтому на мне были шапка-ушанка и пальто, что и спасло меня от прямого попадания птичьих «сюрпризов». Пришлось всей командой просто прогуляться по Торговой и пойти в «Вэтэн» - на «Белоснежку и семь гномов» и пломбир в вафельных стаканчиках… На обратном пути нам снова пришлось пройти мимо стендов – остановка 7-го и 8-го троллейбусов была на углу Низами и Шмидта (ныне Рашида Бейбутова). На этот раз мы неожиданно обнаружили лежащего возле одного из стендов скворца. То ли его заклевали более брутальные сородичи, то ли он на лету нарвался на ветку, но у него было повреждено крыло. Пришлось взять его в стационар – он проехал 7 остановок, лежа в маминой сумке и нюхая ее «Красную Москву».

Дома мы соорудили клетку из опрокинутого «на попа» табурета и обмотанной вокруг его ножек марли. Начались обычные дни скворца на излечении и ухаживающих за ним трех мухоловов в возрасте от 6 до 11 лет. В начале марта найти мух было сложно, поэтому через пару дней скворец перешел на мясо-хлебный рацион. Недели через две крыло его зажило, и мы торжественно выпустили его с балкона (долго не хотел улетать, сволочь, топтался по перилам, просил политического убежища, потом плюнул на домашнюю кухню и улетел в Англию, шоб я так жил!..)

Забавная штука – память… С тех пор прошло, страшно сказать, почти 53 года, а триада «Бидструп, Торговая и скворцы» сцементирована в моем сознании намертво. Слышу о Бидструпе– вспоминаю Торговую и скворцов, иду по Торговой – вспоминаю скворцов и Бидструпа, вижу скворца – вспоминаю Бидструпа и Торговую…

И свое, далекое уже, детство…