Развод по Интернету

Андрей повертел головой, разминая затёкшую от долгого сидения за компьютером шею, хрустнул пальцами, и хотел уже, было, уйти с сайта знакомств, как вдруг заметил, что остановился на совершенно некруглом номере - 99.

«Чёрт с вами! — решил он, — посмотрю сотую для ровного счёта, и спать!»

Однако «юбилейная», сотая женщина внезапно заинтересовала его, чего не случилось в девяноста девяти предыдущих случаях, и Андрей принялся внимательно вчитываться в довольно подробный текст анкеты.

На днях Андрею должно было стукнуть сорок четыре, и вот уже пятый год он был свободен от неудавшейся семейной жизни, длившейся без малого одиннадцать лет - одиннадцать тысяч размолвок, ссор, взаимных упрёков и откровенных свар.

Поначалу он наслаждался внезапно обретённой свободой, однако прошло не слишком много времени, как понял, что одиночество - не столь уж великое благо, и горячее желание иметь добрую крепкую семью, так и не осуществившееся с Татьяной, стало вновь овладевать им всё чаще и чаще.

Однако печальный опыт неизменной супружеской верности давал о себе знать. Тот ещё ходок в молодые годы, Андрей вдруг понял, что совершенно разучился знакомиться с женщинами! Он предпринял несколько неловких попыток, и когда, наконец, докатился до банальнейшего: «не подскажете, который час?» - ниже можно было опуститься только до знаменитого вицинского «как пройти в библиотеку?», понял, что отыскать «половинку» естественным способом не получится, вздохнул и накатал анкету на первом попавшемся сайте знакомств.

Как весьма скоро выяснилось, «девушек» всевозможного возраста, стремящихся отыскать спутника жизни, несравнимо больше, нежели задавшихся такой же целью «парней», либо они занимаются более активным поиском по методу заочного знакомства, не имея столь широких возможностей для проявления инициативы в обычном общении.

Поначалу это обрадовало, поскольку задача показалось вовсе не сложной, однако вскоре выяснилось, что всё отнюдь не столь просто, и едва ли не безграничные возможности выбора не более, чем иллюзия. Обрушившийся в первые дни поток посланий состоял, в основном, из совершенно бессодержательных смайликов, изображающих улыбку или подмигивание; иные, более бесцеремонные или просто неразборчивые, сразу отправляли ярко-красные губки, сложенные в трубочку то ли для поцелуйчика, то ли для чего-то ещё гораздо более откровенного; на этом фоне собственноручно выписанные «привет!», «как дела?» или «пообщаемся?» кому-то даже могли показаться наполненными глубочайшим содержанием.

Были и иные, резко отличающиеся от наивных «выстрелов наугад»: некоторые весьма решительные особы с первых же фраз пытались вполне конкретно обозначить рамки будущих отношений, при этом предполагалось, что избранник будет востребован для общения и прочих дел лишь по мере надобности, сами же они ни в коей мере не собираются отказываться от привычного образа жизни; другие, изображая из себя воплощённую невинность, категорически заявляли, что «интим» допустят исключительно при наличии штампа в паспорте, хотя никто и не собирался тащить их в постель при первой же встрече; третьи с ходу весьма бесцеремонно пытались выяснить материальное положение «претендента» на их руку и всё остальное, не особо скрывая, что мужчины без квартиры, машины и оттопыренного толстым кошельком кармана не относятся к сфере их интересов.

Он заблокировал «входящие», обезопасив себя от дальнейших посягательств, и решил впредь только просматривать чужие анкеты в надежде, что хоть какая-то из «девушек» может оказаться не настолько неприятной ему, чтобы вызвать желание ответить.

Однако, будучи «пуганой вороной», трудно было адекватно оценивать информацию, представленную, чаще всего, по заданному администраторами трафарету: рост, вес, цвет глаз и волос на голове (хорошо ещё, не во всех прочих местах!), интересы, сексуальные пристрастия… Десятки женщин, с которыми Андрей в одностороннем порядке «познакомился», казались ему настолько похожими друг на друга, что едва ли не самой яркой отличительной особенностью  являлся именно цвет волос, поскольку всё остальное смешалось в распухшей от избытка однообразной информации голове в чудовищный оливье, сдобренный жиденьким майонезом едва заметных эмоций, изредка возникающих при появлении хоть чего-то не в полной мере обычного.

На первый взгляд, анкета «сотой» не так уж отличалась от просмотренных ранее, хотя почти точное совпадение перечней любимых книжек, фильмов, музыки и много прочего весьма импонировали. Будучи человеком прямолинейным и достаточно простодушным, Андрей искренне верил, что любому нормально человеку не может не нравиться то, что было по душе ему самому.

Во внешности тоже не было ничего особенного - просто очень красивая женщина слегка за тридцать. Да, с «изюминкой», хотя в чём она заключалась, трудно было уловить даже при очень внимательном рассмотрении единственной приложенной фотографии. Но не с двумя же головами и не с русалочьим хвостом! Женщина, как женщина, хотя и очень красивая…

Андрей поймал себя на мысли, что уже дважды мысленно повторил эту фразу.

«Красивая, ну, и что ж с того! — разозлился он на себя. — Татьяна тоже обладала вполне незаурядной внешностью, это вовсе не помешало ей отравить мне жизнь!»

Однако во внешности «сотой» угадывалось нечто особенное, что можно было определить не опирающимся ни на какие конкретные критерии словом «моё!»

Андрей ещё раз внимательно перечитал анкету.

Ну, что тут особенного? Каратэ, прыжки с парашютом, дайвинг? Не совсем характерно для женщины, но ведь и не совершенный эксклюзив! Мало ли молодых женщин занимаются сейчас этим! Андрей сам когда-то увлекался восточными единоборствами, служил в ВДВ и имел в активе прыжков пускай не слишком много, но вполне достаточно для того, чтобы не считать это чем-то экстраординарным.

Имя? Ну, Станислава, не слишком распространенное, но и не Лисистрата какая-нибудь.

Отличное знание восточной кухни? Зачем ему это! Изо всех блюд такого рода Андрею нравился лишь заурядный шашлык, всему прочему он предпочитал наваристый украинский борщ, жареную картошку (не из Макдональдса, конечно, упаси Бог!), домашние соленья и тому подобную незамысловатую пищу.

Профессия? Ну, не слишком много существует театральных гримёров - намного меньше, чем менеджеров по продажам, продавщиц или уборщиц.

Правда, предложения от продавщиц и, тем более, уборщиц, Андрей даже не рассматривал; считая себя человеком неглупым и достаточно образованным, он предполагал право претендовать на наличие у потенци-альной избранницы определённого уровня интеллекта. Но всё же - театральный гримёр. Не актриса, не режиссёр… Хотя и окончила Строгановку, непонятно было, зачем это для такой профессии. Грим и грим. Немного опыта, немного фантазии, немного вкуса…

Прежде, чем опять углубиться в пристальное изучение текста - а он уже научился читать между строк, Андрей надолго задержал взгляд на увеличенной до максимального размера фотографии. Чем дольше он смотрел, тем больше нравилась ему эта женщина. Он прекрасно понимал, что внешность - далеко не главное, однако и зарождать отношения с той, которая не слишком по душе, всё же не хотелось.

Прошло немало времени, прежде, чем Андрей, мучительно подбирая слова, составил послание. К тому моменту пепельница уже с трудом вмещала длинные, едва обгоревшие окурки - он прикуривал сигареты одну за другой, почти тотчас же туша их, чтобы добавить одно-два слова.

Ответное письмо пришло уже утром, и Андрей, воодушевлённый обстоятельным и интересным ответом, принялся тут же сочинять новое.

С каждым письмом Станислава нравилась ему всё больше и больше, и он уже не жалел, что он воспользовался таким слегка сомнительным способом завести знакомство.

Однако прошло более двух недель весьма оживлённой переписки, прежде чем он решился на личную встречу, на которую уже начала сама намекать удивлённая его нерешительностью «невеста».

Вначале Андрей собирался назначить свидание в каком-нибудь кафе, а то и просто на улице, но это показалось ему чересчур банальным, и он пригласил женщину сразу к себе домой.

«В конце концов, не собираюсь же я в постель её тащить при самой первой встрече! — размышлял он про себя. — А она, если умная, как показалось, поймёт, что этого не случится. Заодно и проверим, какого уровня взаимопонимания удалось достичь».

Своим домом Андрей гордился. Маленькое уютное холостяцкое гнёз-дышко было создано им и тщательно ухожено после развода, во многом компенсируя тот неустроенный быт, с которым приходилось поневоле мириться долгие годы. Жильё может многое рассказать умному человеку о своём хозяине, и Андрей искренне надеялся, что это произойдет, осознавая, что в своих посланиях виртуальной знакомой он был не слишком красноречив.

Несколько двусмысленное приглашение вовсе не напугало Станиславу, однако последнее письмо, подтверждающее полную готовность к визиту, Андрея весьма насторожило.

— Только, прежде я хочу признаться кое в чём, — писала Станислава, — возможно, узнав правду, вы передумаете со мной встречаться».

«Началось! — подумал Андрей, охваченный нехорошим предчуствием, и мрачно пошутил:  — Сейчас выяснится, что у неё семеро детей, три судимости, деревянная нога и вставная челюсть!»

— Давайте, — нащёлкал он и замер в ожидании ответа.

— Мне несколько больше лет, чем тридцать семь.

«Надеюсь, не шестьдесят семь!» — скривился Андрей, хотя подобное признание его несколько удивило. На фотографии Станиславе невозможно было дать даже указанных в анкете тридцати семи; тридцать три-тридцать четыре, максимум.

— Ладно, — великодушно отписал он, — забудем об этом. Надеюсь, это всё?

Андрей не кривил душой. Конечно, весьма неприятно, когда в едва завязавшиеся отношения уже закралась ложь, но надо, всё же, быть снисходительным в подобных случаях. В конце концов, Станислава женщина, а для них вполне естественно скрывать до поры истинный возраст. А то, что выглядит она изрядно моложе, даже некоторый плюс. Во всяком случае, Татьяна, при всей своей эффектной внешности, выглядела ровно на столько, сколько было указано в её паспорте.

— Нет, не всё, — появилась на мониторе короткая строчка, — но об этом чуть позже, ладно?

Андрей задумался. Похоже, сюрпризы ещё не закончились. Оставалось надеяться, что никаких шокирующих признаний не прозвучит, и новость окажется настолько же невинной, как и первая.

— Хорошо, — написал он, — приходи, как договорились.

Лишь через пару минут Андрей заметил, что впервые обратился к Станиславе на «ты».

«Надо же! — усмехнулся он. — Откровение порождает сближение!

До условленного часа оставалось ещё немного времени, и Андрей ещё раз прошёлся тряпочкой по всем, совсем недавно тщательно прибранным поверхностям, стирая несуществующую пыль. Он вовсе не был пока-зушником, в доме и без того всегда царил идеальный, совершенно не холостяцкий порядок, просто надо было хоть чем-то заняться.

До трёх, когда должна была прийти Станислава, оставалось всего четыре минуты, как вдруг Андрей заметил на мониторе только что появившийся новый текст.

— Прыжки с парашютом были вовсе не в аэроклубе, а в армии, в ВДВ.

Она ещё и в армии служила! Ничего себе "невеста"... Была в соседнем полку бравая прапорщица-инструктор, и невольное воспоминание о ней, всего однажды виденной -совершенно некрасивой и мужеподобной, отнюдь не привели Андрея в восторг.

«Однако, — подумалось ему, — время уже без трёх три, а она ещё из дома не выходила! О своём армейском прошлом можно было сообщить и при встрече».

— У меня никогда не было мужа, это тоже неправда! У меня вообще ни разу в жизни не было секса с мужчиной.

«Да, уж! — пронеслось в голове Андрея. — Конечно, быть тридцатисеми… точнее, тридцати- или даже сорока-сколько-то-там-летней девственницей, в принципе, не зазорно, однако, при таком положении дел могут возникать проблемы с психикой. С другой стороны, быть у женщины первым, если до этого дойдёт, всегда лестно для мужчины…»

— Может, хватит уже заочных признаний? Приходи, договорим здесь! — отстучал Андрей, и почти тотчас же на экране высветилось:

— Я уже совсем рядом! И последнее: я не театральный гримёр, и…

«Да хоть доярка! — мелькнуло в голове, — лишь бы пришла поскорее, и я смог довести этот разговор до конца, глядя тебе в глаза!»

Отвлечёный на секунду собственной мыслью, он не сразу прочитал окончание фразы:

— …я вовсе не женщина, а мужчина.

Это было уже слишком. Если бы не раздавшийся в ту же секунду звонок в дверь, несчастный ноутбук постигла бы та же участь, что в прошлые века гонцов, приносивших своему повелителю дурную весть. Однако резкий звук внезапно заставил Андрея опомниться, и, погрозив ни в чём не повинному компьютеру всё ещё сжатым кулаком, он отправился открывать.

— Станислав, полагаю? — мрачно спросил он стоящего на пороге высокого крепкого мужчину примерно одних с ним лет. — Ну, проходи, раз уж пришёл, потолкуем!

Заметив предусмотрительно положенный на крышку картофельного ящика ноутбук, Андрей внезапно улыбнулся. Злость отчего-то прошла, хотя ещё минуту назад он готов был наложить   лже-Станиславе  весьма густой «макияж» на оказавшееся очень красивым, хотя и совершенно не женское лицо.

— Комп не забудь! — кивнул хозяин на картофельный ящик, отступая вглубь прихожей. — Стащат.

— Значит, убивать меня прямо на площадке ты не станешь, — констатировал Станислав, подхватывая ноутбук и проходя в квартиру, — уже радует! Ладно, ладно, ты прости меня, — поспешно добавил он, заметив, что Андрей вновь нахмурился.

Кивнув гостю на одно из пары стоящих возле журнального столика кресел, Андрей вытащил из бара бутылку коньяка и, не спрашивая согласия Станислава, разлил по рюмкам.

— Давай, «красавица»! — он первым опрокинул коньяк в рот, залпом, словно обычную водку.

Станислав молча последовал его примеру.

— Знаешь, а я в тебе, кажется, не ошибся! — удовлетворённо заявил он, отламывая от появившейся возле бутылки шоколадки крохотный кусочек.

— О чём ты?

— Ну, во-первых, ты единственный, кто не попытался набить мне морду. Кстати, единственный, кому это, возможно, удалось бы. Ведь насчёт ВДВ и каратэ - это не придумки, со мной не так уж легко совладать.

— Так я не в одиночестве? — скептически поинтересовался Андрей, сам ещё не зная, по душе ли ему эта новость.

— Да уж! Четверо до тебя пытались мне физиономию разукрасить.

— Ну, и гад же ты! — беззлобно проговорил Андрей, разливая по второй.

— Я же попросил прощения! Правда, прости!

— Прощу, если скажешь, что «во-вторых» и поведаешь, за каким чёртом тебе это понадобилось. Развлечься решил, да?

— Ты же так не думаешь, — убеждённо отозвался Станислав, опрокидывая вторую рюмку.

— Почему ты так считаешь?

— Потому, что вместо того, чтобы с лестницы меня спустить, коньяком угощаешь. Значит, понимаешь, что я не просто пошутить захотел.

— Так что же «во-вторых»? — напомнил Андрей, вновь протягивая руку к бутылке.

— Ты действительно нормальным мужиком оказался. Умеешь «держать удар», и делаешь это с достоинством. Извини ещё раз, я тебя проверял.

— Ну, и как? — ехидно поинтересовался Андрей. — Прошёл проверочку? Сколько баллов ты мне поставил?

Станислав с улыбкой поднял над головой растопыренную ладонь.

— И на том спасибо. Может, объяснишь, всё-таки, что ты задумал?

— Чуть позже сам поймёшь. Давай, наливай, раз уж начали!

Они снова выпили и, не сговариваясь, закурили, причём выяснилось, что курили одну и ту же марку сигарет.

— Ну, что, прощаешь? — ещё раз спросил Станислав, опуская пустую рюмку на столик.

— Когда я читал анкету, было уже две минуты первого ночи, — сообщил Андрей, — как раз наступило первое апреля. Так что, давай считать, что ты ловко меня разыграл, а я повёлся.

Станислав взглянул на висящую на самом видном месте армейскую фотографию хозяина на безошибочно узнаваемом фоне.

— Где? —спросил он, резко меняя тему.

— Кабул.

— Кандагар, — сказал Стас, протягивая крепкую ладонь.

— Ну, тогда давай, за десантуру, за наших ребят…

Они молча допили бутылку, выкурили ещё по паре сигарет.

— Скажи, а тебе действительно понравилась женщина, которую я изображал? — осторожно поинтересовался Стас. — Я имею в виду не внешне, конечно, а вообще…

— Очень. Знаешь, теперь мне ещё труднее станет кого-то найти по душе, потому, что я буду любую сравнивать с ней. И то, что её, на самом деле, не существует, мало, что изменит.

— Тогда собирайся. Поедем ко мне.

— Зачем?

— С сестрой тебя познакомлю.

— С сестрой?

— Да. С сестрой, Станиславой.

— Так это была её фотография?!

— Да ты что! Фотография моя собственная! Я не гримёр, как тебе уже сказал, но на самом деле служу в театре. Я актёр, а Стасино лицо мне «нарисовала» одна очень талантливая девушка. Гримёр от Бога, способна даже из Квазимодо Мерилин Монро сделать. А тут всё гораздо проще было – мы со Стасей очень похожи. Но выставлять на всеобщее обозрение настоящее фото без её ведома мне казалось как-то… неправильно, что ли… нечестно… Лет ей, кстати, как раз тридцать семь. Словом, почти всё, что она из себя представляет, ты уже знаешь. Поверь, всё, что я тебе говорил от её имени, правда, и сказано всё было именно так, как сказала бы она. Ну, кроме последних фраз, конечно. Поэтому смело можешь считать, что общался с ней самой. Я лишь немного добавил от себя, так, второстепенное - парашют, театр… Чего-то понесло меня, когда тебя поближе узнал, захотелось и самому с тобой подружиться.

Только ты не вздумай ей ничего рассказывать! Понимаю, что поступил не слишком порядочно по отношению не только к тебе, но и к ней, но у меня не было другого выхода. Стасе сильно не повезло в жизни, её очень больно обидел один мерзавец, и теперь она к любому мужчине относится с огромным недоверием. Так что, ты постарайся, не торопи события. Сестрёнка - замечательная женщина, и она сможет сделать тебя счастливым, поверь; но прежде её нужно отогреть, растопить кусочек льда, застрявший в сердце много лет назад…

Полчаса спустя они вошли в квартиру Стаса и Стаси, и хозяин представил гостя вышедшей навстречу сестре, с изумлением заметив в её внезапно оживших глазах крохотные искорки, так часто появлявшиеся там прежде и так надолго исчезнувшие потом. А Андрей почему-то сразу понял, что не ошибся, почувствовав неодолимую симпатию к этой замечательной женщине, с которой до этого момента не обмолвился и словом…

Он склонился к уху новоприобретённого друга и возбуждённо прошептал:

— Вот теперь я точно набью тебе морду!

— За что? — так же шёпотом спросил удивлённый Стас.

— За то, что целых два часа торчал у меня дома и лопал коньяк, вместо того, чтобы немедленно ехать и знакомить меня с ней!