Мученики из Мрана

Дван смотрит на светящиеся точки на экране. Скользя по кривой, они сливаются, вспыхивая мертвенным зеленоватым пятном.

Арх касается пятна тонкой серебристой указкой:
- Видишь? Осталось двадцать четыре дня.
- И?
- Тебя повесят на площади. Таков сценарий.
- Этого не избежать?
- Нет. Механизм запущен, донос написан. Мран – город предначертаний, где всё предречено на столетия вперёд. Из формулы не изъять ни единого элемента. Твоё имя – ключ. Ты – Дван, тёмный. Всё было предопределено в момент наречения.

Дван бледнеет.
- Это не мой жребий. Моё истинное имя – другое.
Арх удивлённо качает головой, соглашаясь:
- Это меняет дело. Тебе придётся открыться. Но ты должен знать: назад дороги нет. Эти стены запоминают всё.
Дван сжимает ладони в кулаки. Имя драгоценно, оно талисман, оберег. Но выбора нет.
- Зия.
- Хорошее имя. Сияющий. Чистый. Что ж, я помогу с формальностями.

Арх касается поверхности экрана остриём указки. Древнее ремесло. Тайные имена давно запрещены. Но жизнь, как ручей, пробивает дорогу в толще законов для мёртвых. Живым соблюдать их невозможно, как и мёртвым - выследить всех, кто ещё жив.



Конфигурация меняется, вместе с ней и линия судьбы. Арх рассматривает рисунок, смысл которого понятен только посвящённому. Обернувшись, смотрит на Зию длинным взглядом.
- Иди, мальчик. Всё будет хорошо.

Все три костра полыхнули одновременно. Сидя на балконе рядом с Волглом, властелином Мрана, Арх смотрит на казнь с каменным лицом, не отводя глаз. Так положено. Законы Мрана незыблемы, кодекс неумолим. Зия отыграл у судьбы год жизни. Его юная жена уже отреклась и сидит внизу, у сцены, положив тонкие руки на огромный живот.

Во Мране предначертание изменить невозможно. Допускается лишь его вариант. Что ж, Зия получил целый год времени и успел оставить потомство. Наверное, это стоило того, чтобы заплатить такую высокую цену, заменив виселицу на костёр и обрекая вместе с собой на смерть и родителей.

Над костром взлетают три прозрачные птицы. Мученики... Арху нельзя провожать их взглядом. Кроме него и тех, кто во Мране носит тайные имена, их не видит никто.