Городок наш — маленький и захолустный — пропах сыром, точно какой-нибудь рынок в Голландии. Не удивительно, потому что его сердце — сырный завод, кровь — скисшее молоко, а главный мускул — тяжелый стальной пресс. Желтая брусчатка на дорогах и красноватые, как сырная корка, тротуары....

Я — русский, и этим горжусь! Я — татарин, и гордость распирает меня… Я — поляк, украинец, американец, немец, испанец, итальянец... Заметил, когда люди говорят так — они повышают голос или пользуются при письме капсом — чтобы все буквы были заглавными, весомыми....

– Ну, рыбка, где у нас с тобой зонтик? – раздраженно восклицала Джессика, роясь в гардеробе под вешалкой, на заваленном перчатками и косынками трюмо и в обувном ящике среди тюбиков с гуталином. – Мы промокнем. Опять дождь! Этот дождь! С вечера лило не переставая. Мелкое, монотонное постукивание по...

Уставшие от жизни листья лениво отрывались от ветвей и медленно спускались, выбирая место падения. Большинство листьев выбирали газон, покрытый еще зеленой травой; другие - скамейку. И лишь немногие после раздумий решались опуститься на лысину сидящего на скамейке человека....

Солнце в июле просыпается около пяти. До этого полчаса властвуют сумерки – неясное, смутное время черно-болотной травы, блестящих муравьиных дорожек на песке, изумрудных звезд и влажных антрацитовых теней. Только два цвета: один – предвкушение дня, а другой – шаг назад, в темноту, в ночь. Потянешь...

Уж в чем в чем, а в благородном происхождении всю хвостатую живность, которая проживала с нами в разное время, заподозрить было никак нельзя! Зато потом дети помоек, пустырей и подворотен, которых еще долго нужно было приводить в божеский вид, лечить и откармливать, превращались в вальяжных...

Сгорбившись, Арх сидел на каменной скамье в подземелье хранилища, куда спустился с Таном, чтобы поговорить начистоту. Здесь у стен не было проклятых ушей. Жрец внимательно слушал смятенную, прерывистую речь ученика и молчал, закрыв глаза. Не перебивал. Потом уточнил несколько деталей...

Она казалась самой себе грубоватой, несвежей, измятой, будто недельная наволочка — полноватая сорокалетняя женщина в светлом плаще и старомодно расклешенных брюках. Короткие волосы, ржавый от краски пробор... Не красавица, вдобавок, домоседка — в огромном, сверкающем LED-огнями офисе она...

Дверь скрипнула. Тёмная ткань на занавешенном окне встрепенулась от ветра. Свеча задрожала и погасла. Тан вздрогнул и спрятал книгу в большой карман, пришитый с внутренней стороны накидки. В темноте послышался неясный шорох и человеческое дыхание. Стараясь унять дрожь в руках, юноша зажёг свечу...

Почему Зевик решил, что может играть на скрипке? Когда он брался за смычок, люди вокруг затыкали уши. Даже мама, по обыкновению всех мам, считавшая сына гениальным во всем, говорила: «Зев, пожалуйста, не надо», и соседи недовольно барабанили в стенку: «Прекратите этот кошачий концерт!»....