Любовная любовь

Лина Светова

Я ношусь со своей, самой острою, болью
И со страхом. Смотрю со своей колокольни.
У тебя есть своя.
Ты со мной чем-то большим, наверное, связан,
А любовь, словно вход в эту самую разность,
Где наш мир настоящ.

Мы как будто друг друга с тобой дополняем,
Каждый делится собственным ласковым маем.
И тогда май един.
Я тобой дефилирую, мной путешествуй...
Достигаем – и в том благодать и блаженство! –
Золотых середин.


Досчитай до любишь

Пусть дождинки в окне рябят
Хмуро-серым и тускло-синим...
Просто любишь?
И я тебя!
Крепко-крепко и сильно-сильно!

Ну и что, что опять зима
Задождилась везде рябинно?
В руки снова меня поймай,
Не пускай никуда, любимый.

Долго будем в тиши лежать,
Слушать дождика всхлипы-хлюпы,
Приговаривая, ворожа:
Любишь…
Не…
Досчитай до любишь…

Ирина Камина

Рондо Каприччиозо 

Тянулась плавно грусть за звуками смычка,            
томились страсть и нежность на скрипичных струнах  
В ночных концертах Яша Хейфец восхищал –              
играл Сен Санса, погрузившись сердцем в  думы…  

… огонь в камине              
                живой и дикий,              
                неуловимый…              
… момент восторга
                излился звуком
                неповторимым…      
… резвятся вольно,
                свободы жаждут
                душа и пламя…
… мы будем вместе
                и только звезды
                разделят с нами
печаль и радость…
                ликует скрипка
                у виртуоза…
… смычок взлетает,
                струится рондо
                каприччиозо…


Не было, не было, не было прожито – нет!
Не было, не было, не было медленных лет…

….близится полночь
                движутся тени
                в свете размытом
всплески восторга
                жемчуг желаний
                страхи забыты…
джинн на свободе...
                пламя касаний...
                встретились взглядом…
…знаешь, любимый,
                мне и не снилось…
                …жёсткое «надо».
время замкнулось…
                пряные травы,
                новая озимь…      
рондо разлуки –
                гордые звуки
                каприччиозо.              

***

… ветер и солнце
                … луч по паркету,
                солнечный зайчик…
… воздух весенний
                … дети смеются –
                как же иначе?!
… ловит котёнок
                маленькой лапкой
                светлое счастье…
… лучший из лучших,
                мой обольститель
                и соучастник…
 … синее небо,              
                сад после ливня,
                майские грозы…
… музыка льётся.
                Жизнь моя - рондо              
                каприччиозо.

Лев Либолев

В это время не выйдет войти, не стучась,
только выход из времени будет дороже.
Вот живём, изучаем помалу матчасть,
собираемся вместе и бродим, как дрожжи,
поднимаясь всё выше по лестнице грёз,
что поделать, издержки карьерного роста.
Достигаем вершины - приходит склероз,
и становится всё допустимо и просто.
Постучаться бы... Всех мелочей ерунда
позабудется разом - уступки, поблажки,
а учёба давалась тебе без труда,
как шаги в лабиринте людской каталажки
под названием город с рекламной вознёй -
время скидочных карт, покупателей прытких.
Тело тянется к телу, инстинкт основной
оставляет пометки на ярких открытках.
Территорию метим - привет кобелям,
пусть прочтут на снегу, ну, а встретится сука,
разберёмся, хотя и с грехом пополам,
в это время врываясь без всякого стука.
Я любил это время морозов и вьюг,
а теперь не люблю, уставая от гонки,
я одна из пичуг, не успевших на юг,
в декабре удаляю с дисплея иконки.
Адреса, номера, пачки черновиков -
это больше не нужно, пора и стереть их -
безнадёжные помыслы, важные планы.
Но, во-первых, потом во-вторых или в третьих -
время есть... Ты всё так же мила и желанна,
как тогда... Только если догадка верна,
где-то там, в глубине потаённого файла,
ты под шифром зачем-то хранишь времена,
где когда-то впервые меня целовала.

***

Учти, образование падёт,
сражённое домашним интеллектом,
житейский ум - надёжный антидот
болезням институтским. Hо при этом
ты вспомнишь всё, забудешь обо всём,
такой вот парадокс, хоть стой, хоть падай.
Мы пьём и чушь прекрасную несём
с тобой, такой смешной и конопатой.
Ты помнишь, нет? Декабрь ссыпает бром
под видом снега - это будет круто.
Трамвайный путь отмечен серебром,
ни дать, ни взять - строка обэриута.
Сплошная заумь, скользкий гололёд,
смолянка, работяга-подмастерье
в цеху поэтов. Кто ему нальёт
вина с холодным привкусом потери?
Тупая патефонная игла
сотрёт остатки памяти с винила,
и призрак твой, раздетый догола,
забудет всё, в чём ты меня винила,
ссылаясь на лихие времена -
в калашный ряд с таким нелепым рылом.
Была зима. И вот опять она,
и как нам быть, замёрзшим, сизокрылым,
клюющим крошки около ларька
с чужой руки, с чужого слова даже.
Так манит жестом узкая рука
смешного простака в ажиотаже
декабрьских выяснений, склок и дрязг -
свинарка и пастух, альянс не лучший.
Всё будет, как всегда, но в этот раз
не спорь со мной, а всё-таки послушай
мелодию тягучую в груди,
она теперь иная, чем когда-то.
Читай её, а хочешь - затверди,
как тексты на страницах самиздата.

Марина Юрченко 

Седьмое небо

Четыре стены и крыша – вот мой приют.
Затворницей, будто в сказке, живётся здесь.
Мне синих дождей ни капельки не дают.
Пришёл к нам незримый ворог – не вышел весь.

И нужно сидеть безвылазно, ну а мне б
куда-нибудь за тобой: только ты зови
в то самое сладкое, лучшее из всех неб –
седьмое, оно особое, из любви.

Но шепчет мне искуситель, заплечный бес,
что ты стал другим и я-то – давно не та,
и дальнее путешествие в глубь небес
не более чем несбыточная мечта.

Хмельное седьмое небо всех лучше неб,
на донышке жгут пронзительные лучи.
Я слышу, как шепчут губы: "Иди ко мне",
но это всего лишь ветер шумит в ночи.



На светлой полосе

Неспроста, не сгоряча,
не со зла
подхватила я печаль,
подвезла.
А на тёмной полосе
крик ворон.
Отпускаю грусть на все
сто сторон.
Было-было и прошло –
и пускай.
Тропка светлая. Шалом,
нетоска.

Радость ластится, проста
и боса.
И летит она с листа
в небеса,
где молочная река,
синий лес,
продаются облака
на развес
и снежиночки-слова –
по рублю.
Звёзды падают со лба.
Я люблю.

Non si male nune, et olim sic erit /лат./
Если ныне нам плохо, то не всегда так будет и впредь.
Квинт Гораций Флакк.

Ирина Мовчан

Роковой недуг

Терять рассудок, делаться больным...
У состоянья все приметы хвори:
Бросает в жар и холод, мелешь вздор и
Безумием в силки страстей гоним.

Недуг жесток, но мысль расстаться с ним,
Не поддаваться, попытаться спорить,
Решиться запереть ларец Пандорин
Лишь безрассудством кажется хмельным.

Священною считая эту блажь
И преклонив пред идолом колено,
За счастье пить дурман ты все отдашь.

И добровольно бросишься в геенну,
Рискуя, как толстовский персонаж,
Живым и мертвым стать одновременно


О первой любви

О давнем сейчас разговор поведу:
Настигла она меня в детском саду -
Пришла я в экстаз безграничный
От двух пластилиновых птичек!

Конфет не дарил, и букетов, увы...
Но, правда, делился платком носовым
И грушей еще из компота -
Казалась она слаще мёда!

То ль страсти излишним пылали огнём,
Но жар охватил хмурым слякотным днём -
Я вдруг заболела ангиной,
И нас разлучила судьбина...

Амур, ускользая, крутил виражи -
Когда я вернулась, он с Танькой дружил!
Страдай-не страдай, не поможет.
Но, помнится, звали Серёжей.

Николай Одегов

Отражения в осеннем пруду

Смешно смотреть - мы в облаках, покрыты ватою,
Необязательной такой, поскольку - плавною,
А сами... Сами мы такие угловатые
Среди кленовости опавших листьев плаваем.

В пруду осеннем преломляемся нездешними,
Едва виднеясь между листьями плавучими.
А, знаешь, мне попался лучик солнца вешнего -
Дарю тебе! Себе поймаю много лучиков.

Открыть бы пруд, да от опавших веток вымести,
А после сор опавших лет и листьев вынести...
В любви осенней от весенней много примеси,
По крайней мере, ровно столько же наивности.

Сегодня ты - такая редкостно нарядная,
Как будто музыка из солнечной Италии...
Давай пройдем с тобой следами листопадными
Туда-сюда, потом обратно и так далее...

Чтоб ты не видела меня, несовременного
В стекле пруда. И чтобы дальше не загадывать,
Ты в этот пруд, рябой от ветра переменного,
До лучших лет уже не стала бы заглядывать,

По-стариковски, на скамье, на теплом солнышке,
Согрели б косточки, забыв труды напрасные...
Но в колдовском пруду, на дне его, на донышке
Таится что-то удивительно прекрасное,

Что разглядеть бы нам, так пристально, не наскоро,
Напиться вдоволь этой странной грустной повестью,
Как будто Библии главу экклезиастову
На этот раз уразуметь почти что полностью.

И над прудом, как над далекой летней старицей,
Где нам звезда сияла ночью негасимая,
Уразуметь, что стыдно нам с тобою стариться,
Когда есть тайное и есть необъяснимое.

Мы отражения ловить в пруду пытаемся,
Хотя, зачем? Рука твою обнимет талию...
Давай, любимая, по парку прогуляемся -
Туда-сюда, потом - обратно и так далее...


Волкодав

Знать, в дурном приснилось сне,
Кареглазая волчица,
За тобой поволочиться.
От тебя бежать бы мне!

Будто честь свою продав,
Я ушел на странный запах.
И сижу на задних лапах,
Бестолковый волкодав.

И верчу-кручу хвостом,
Соглашаясь глуповато,
Что твои полуволчата
Загрызут меня потом.

Ну и пусть! А в эти дни
Я порву всех лишних в клочья!
И на этой свадьбе волчьей
Буду первым и одним.

Ну, навстречу! Через брод,
Через омут, травы, ветки!
Здесь когда-то наши предки
Продлевали общий род.

Круг любви... Повторный круг...
Запах леса, запах речки,
Сладкий запах волчьей течки,
Будто вспомненные вдруг.

Я боюсь тебя спугнуть,
От рычания немею...
И боюсь клыки сомкнуть
На твоей покорной шее.

Ирина Бенч Семенихина

Разговор

И ты не тот, и я уже не та...
Ну что ты говоришь?!
Да та я, та я.
И также я с тобою рядом таю.
И точно так же ты длинноволос.
Я помню, как ты руки мне подставил
И в своё сердце бережно занёс.

И я не та, и ты уже не тот...
И что? Ну бог с ней,
С этой сединою!
Ну что тебе покоя не даёт?
Состарюсь я с тобой, а ты - со мною.
Смотри, какой чудной сложился стих -
Из двух частей, но целый как одно
Единственное сердце на двоих.

***

Федя Дребездун

Платоническая любовь.

Жили-были два скелета – Михаил и Виолетта,
симпатичные вполне.
Днём покоились в могиле, а ночами выходили
и гуляли при луне.

Меж крестов и обелисков, шли обнявшись, близко-близко,
прижимаясь - кость к кости,
чинно кланяясь при этом всем гуляющим скелетам,
что встречались на пути.

Целомудренно любила Виолетта Михаила,
Платонически любил Виолетту Михаил.

Но общественность  погоста  реагировала остро
на невинный променад!
Мол,  бесстыдники попрали нормы быта и морали –
ишь, устроили разврат!
Гнать Виолку с Михаилом, штоба неповадно было
заниматься блудом впредь!..        

В общем, что сказать хотел я:  занимайтесь этим делом,
перед тем, как умереть!

Любофф творит чудеса! 

Средь тучных пастбищ и полей,
Там, где буяют огороды,
Я рос, здоровый дуралей,
Наивное дитя природы.

Плясал под хромку трепака,
Употреблял вино хмельное
И щупал девок за бока,
И хрен ложил на остальное.

Но вот, во время посевной,
В разгаре трудового бденья,
Явились Вы передо мной,
Как мимолётное виденье.

В одной руке держали кнут,
В другой – портфэль с литературой.
- А ну, балбес, читай Му-му!
Грузись искусством и культурой! –

И я, совсем как та Му-ма,
Нырнул в познания пучины,
Набрался всяково ума
И вынырнул другим мущщиной! –

Красавцем, што ни говори,
Таким начитанным к тому же,
С образованием внутри
И с воспитанием снаружи.

Людмила Прасад

дозакатно дорассветно

приутихнет день
предсубботно
ты на ум придёшь
беззаботно
участится пульс
постепенно
я решусь - и вниз
поступенно

без зонта под дождь
непослушно
побегу к тебе
черезлужно
будто в долгий путь
кругосветно
чтоб с тобой побыть
дорассветно

горизонт взойдет
апельсинно
я прижмусь к тебе
крепкосильно
отграничим мир
баррикадно
чтоб остаться так
дозакатно



сокровение

оригинал под переводом

тебя отчаявшимся облаком
разыскиваю в небесах.
неизъяснимо манит облик твой.
о как хочу я в волосах
твоих запутаться. как сильно мне,
прикованной твоей красой,
не терпится пролиться ливнями,
чтоб смыть печаль и непокой
твои. и страсть неумолимая
собою затмевает все.
я - в небе облако, гонимое
желаньем, что меня несет
безудержно. пусть сокровением
для всех останется оно.
жаль, в небесах моих наверно мне
тебя найти не суждено.


inconsolable

Soy una nube inconsolable
Te estoy buscando en mi cielo
Con un deseo innombrable
De enredarme en tu pelo
Con un deseo tan fuerte
De acercarme a tu belleza
Y llovere hasta la muerte
Para que calme tu tristeza
Este deseo infatigable
Eclipsa cada otra cosa
Soy una nube inconsolable
Que en su busqueda no reposa
Este deseo clandestino
Que nunca nadie lo revelo
Porque yo se que es mi destino
No encontrarte en mi cielo