Демиуржий подарок. Ч. 10 Вопросики

От теперешнего места моего проживания до Сортировки удобнее всего было добираться на электричке. Но сначала нужно было доехать до вокзала, куда я и направила свои свеженапедикюренные стопы, с удовольствием наблюдая собственное отражение в витринах магазинов и окнах машин. Ехать  было достаточно долго, да и электричку почему-то никто не подогнал к перрону, едва его украсила моя неотразимая персона. Время в дороге я решила провести с максимальной пользой: наконец-то как следует изучить инструкцию по пользованию колечком, которая лежала непосредственно у меня в голове, напоминая то ли полуоткрытую книгу, то ли полузабытое кино, – вот такое странное было ощущение от вбитого в меня гигабайта информации. Почему гигабайта? Да кто ж его знает! Уж очень словцо колоритное – сразу понятно, что речь идёт о чём-то несомненно гигантском...

Ой, мама моя дорогая! Лучше бы я этого не делала! Ну, в смысле не открывала ту книгу... или не досматривала то кино... Это ж всё равно, что первоклассника, едва осилившего букварь, заставить прочесть «Войну и мир», все тома сразу! Или дикарю из амазонских джунглей показать концептуальный научно-фантастический фильм с философским подтекстом. И вроде ведь не блондинка (прости, Эйри!), в смысле – не клиническая идиотка, и диплом технического вуза в анамнезе, а вот поди ж ты! Понять все демиуржьи премудрости, изложенные в увесистом фолианте... нет! – скорее всё-таки в файле –  мне оказалось не под силу. Основные правила пользования я и так уже усвоила, в момент вложения в меня этого гигабайтика, но въехать в разделы, посвящённые принципам работы артефакта или взаимодействию неведомых мне полей в пространственно-временном кон... контин... Тхен! Я даже выговорить это слово не могу! Хотя определённо где-то слышала его, в каком-то американском кино, вроде... Короче, большинство разделов были похожи на огромную чёрную доску, испещрённую неизвестными мне формулами, выкладками и терминами на неизвестном языке. Вот такой неудобоваримый багаж болтался теперь в моей непутёвой голове. Оставалось надеяться, что смогу выуживать оттуда нужную информацию по мере необходимости, задавая «в туда» конкретные и простые вопросы.

Все мои попытки овладеть запечатанными семью печатями моей бестолковости знаниями, надо думать, явственно отражались на безупречно отмакияженном лице. Во всяком случае, две затурканного вида тётки с сумками, набитыми дарами природы, севшие напротив меня в электричке, как-то подозрительно быстро пересели на другое место. Тхен с ними, пусть думают, что я городская сумасшедшая, от меня не убудет. По крайней мере, отвлекать не будут бесконечными разговорами о своей неравной битве с урожаем.

Так, что же я там хотела понять? Ага, каким образом измерять время там, где его как бы нет? Ведь это мне обязательно нужно будет знать, чтоб не нарушать одного из основных правил пользования кольцом! Машинально заглянув в сумочку, где исправно продолжал тикать заведённый вне времени будильник, я стала рыться в своём гигабайтике в поисках нужной главы. Всё, что удалось понять среди иероглифов, арабской вязи и трёхэтажных формул – так это то, что я сама в состоянии безвременья являюсь источником магической энергии и могу, придав импульс любым механическим устройствам, заставить их работать по обычным физическим законам. Что и продемонстрировал наглядно старенький часовой механизм, продолжая отсчитывать своё странное время. О! Оказалось ещё, что и небольшие автономные источники энергии вроде батареек тоже могут там включаться, подчиняясь моему «приказу», надо лишь научиться концентрировать мысленную энергию в нужном направлении! Так, значит, обязательно купить спортивный секундомер – его и включать удобнее, и выключать можно при выходе в реал, и тикать в сумочке он не станет. А то с тикающим в сумке будильником ещё за террористку примут, арестуют...  Ой, а не этот ли звук услышали мои соседки? Хорошо хоть не сдали куда надо!


Коротенький пригородный состав лязгнул на станции, и я выпорхнула из вагона. До дома Татьяны Петровны было минут семь быстрым шагом по знакомой со студенческих времён дороге. Здесь мало что изменилось – те же двухэтажные домишки, те же сонные придорожные тополя, даже голенастые куры, что-то усиленно роющие в пыли, казалось, были всё те же – из восьмидесятых... Хотя, вряд ли – тех давно съели. Как бы в подтверждение моей гениальной догадки из распахнутого окна пахнуло наваристым куриным бульончиком, и тут я поняла, как проголодалась. Татьяна Петровна наверняка уже накрыла стол... Захлебнувшись слюной, я прибавила шагу и свернула на нужную улицу. Тут стало понятно, что время на Сортировке вовсе не остановилось – улицы больше не было! Вернее, проезжей её части и тротуарчика не было: старый асфальт был снят на приличную глубину, а неподалёку виднелась дорожно-строительная техника, мирно спящая в честь выходного дня. Понятно, ремонт дороги, а лето в разгаре, куда торопиться? Потом накидают свежего асфальтика вперемешку с первым снегом...

Прикидывая, как с наименьшим ущербом светлым каблукам преодолеть страшноватую с виду траншею, я увидела, что одинокий фонарный столб возле самого дома моей хозяйки обкопан вокруг бетонного основания и торчит из ямы подобно маленькому чудо-островку... Выглядел он умилительно, и по всем законам женского романа на меня просто обязаны были нахлынуть романтические воспоминания, от которых на душе стало бы тепло-светло-радостно, а в голове бы зазвучала неземной красоты музыка... ну, или, на худой конец, соловьи бы запели! Ведь именно под этим фонарём я в первый раз поцеловалась со своим будущим вторым мужем, увязавшимся провожать меня с какой-то вечеринки! Но ничего такого не нахлынуло, просто из памяти выплыло, как факт: «А вот тут я впервые поцеловалась с Куропаткиным. И потом ещё  много раз мы под этим фонарём стояли чуть ли не до утра, не в силах оторваться друг от друга, нацеловаться и наговориться».

Господи, ну о чём можно было столько говорить?  Откуда темы-то брали?.. И почему теперь всё общение скукожилось до коротеньких диалогов: «– Борщ подогреть? – Нет, лучше котлет. –  Тебе завтра рано вставать? – Да, поставь будильник на пять...» Всё. И никаких тебе льющих лунный свет фонарей, соловьёв и долгоиграющих поцелуев. Куда это всё девается, интересно? И можно ли это вернуть? Вот о чём нужно будет обязательно поразмышлять там, в Безвременье! Книжки какие-нибудь полезные почитать... А сейчас не до этого, потому что из окошка второго этажа уже звенело чистейшим хрусталём:

– Эличка, дорогая, ну наконец-то! Аккуратнее, ради бога, у нас тут всё перерыли, ноги можно сломать! – это Татьяна Петровна увидела мой марш-бросок по сильно пересечённой местности и, конечно же, взволновалась.

Бывшая моя хозяйка спустя столько лет почти не изменилась, и мы, после восторженных (и совсем не дежурных!) обоюдных охов и ахов по поводу нашего прекрасного внешнего вида, расположились на крохотной кухне, половину которой оккупировала в конец обнаглевшая комнатная флора. Не менее наглая домашняя фауна теперь была представлена одиноким волнистым попугайчиком Ромочкой и весьма упитанным котом Степаном среднестатистического полосатого окраса. Ромочка в честь моего прихода был выпущен полетать среди доморощенных джунглей, и тут же вообразил себя атакующим врага истребителем. Целью истребления была выбрана моя изумительная укладка, на которую он радостно пикировал под разными углами и, задев крылом, уходил на посадку в густые заросли, откуда потом звонко и радостно чирикал. В победной его песне явно прослушивалось: «Ромочка хор-р-рочка!» Видимо, птицу учили говорить: «Ромочка хороший!», но его поэтическая натура требовала рифмы.

Мои опасения насчёт присутствия в тех же зарослях хищника оказались напрасными – пернатый сосед кота не интересовал. Совсем. Степан оказался жутким извращенцем. Стоило нам  приступить к праздничной трапезе (а маленький столик  был накрыт поистине роскошно!), как животное с весьма  сосредоточенным видом удалилось куда-то в недра квартиры. Татьяна Петровна проводила его очень недобрым взглядом, и минут через десять стало ясно, чем этот взгляд вызван. Кот вернулся на кухню, неся в зубах довольно потрёпанную мягкую игрушку неопределённой видовой принадлежности, размером почти в половину себя,  положил её точно по центру кухни и начал совершать недвусмысленный акт надругательства над ни в чём неповинным изделием пожалуй ещё советской игрушечной промышленности.

– Степан, сволочь!  Пошёл вон отсюда, брысь!!! – я даже не предполагала, что интеллигентнейшая Татьяна Петровна умеет так страшно ругаться и так метко кидать прихватки.
Кот даже ухом не повёл, продолжая своё грязное дело. Пришлось хозяйке вставать и выгонять распоясавшегося насильника более радикальным способом – веником, что тоже мало вязалось с образом хрупкого ангела.
– Эличка, представляешь, и вот так всегда, когда гости приходят! Приносит и... И ведь обязательно посередине ковра, чтоб все видели! Позорище какое-то! – жаловалась она мне, выдворив наконец маньяка из кухни и плотнее закрыв дверь. – Я бы выбросила эту дрянь, но не могу найти, куда он её прячет!
– Так отберите у него эту резиновую женщину! - еле сдерживая смех, посоветовала я.
– Она плюшевая... – машинально заметила Татьяна Петровна. Немудрено, что пожилая женщина была незнакома с ассортиментом расплодившихся интимных салонов и шутку мою не поняла. – Не могу, он не отдаёт и просто звереет, если начать отбирать у него эту собачку!
Господи, так это ещё и собачка – абсолютный извращенец!

– Татьяна Петровна, а если ему просто кошечку принести?
– Да он вообще-то кастрированный – инстинкт  частично сохранился, что ли?..
– Мужи-и-ик! – уважительно протянула я, подкладывая себе на тарелку очередную порцию какого-то совершенно необыкновенного на вкус салата. Не забыть бы спросить рецепт! Ох, бедный мой костюмчик, не застегнётся ведь завтра, чую...
– Кстати, как твой Куропаткин поживает? – как-то безо всякого перехода спросила Татьяна Петровна... Хотя, почему без перехода? Моего мужа она всегда считала очень надёжным мужчиной, настоящим мужиком, вот и зацепилась за реплику.
– Да примерно также, как эта собачка!
– В смысле? – удивилась она.
– В смысле, тоже жертва насилия! Только в роли Степана выступает работа, которая постоянно имеет его в особо извращённой форме. И тоже на ковре! И самое главное – я тоже не  могу его у неё отобрать!
– Ох, вот и мой Володенька такой же был – всё на работе и на работе... На ней и сгорел, – ударилась в печальные воспоминания о рано ушедшем из жизни супруге Татьяна Петровна. Я хорошо помнила её рассказы и решила сменить русло.
– Татьяна Петровна, а почему же вы ещё раз замуж не вышли? Вы такая красивая, и поклонников у вас много было, я точно помню! Да и сейчас, наверняка, есть...
– Девочка моя, – снисходительно усмехнулась та, – замуж надо выходить по любви, разве ты не знала? А я всегда любила своего мужа... И до сих пор люблю.

Вот так вот, Куропаткина, получила?  Человека столько лет нет на свете, а его продолжают любить, и безо всяких там  фонарей-соловьёв-поцелуев... Куда же делась моя собственная  любовь? Вопрос без ответа? И так ли нужно искать ответ на него? Многие так живут, по привычке...