Исповедь. Румын

Румына звали Виктором.  Жил он в Геническе, как и наш бригадир. Приезжали на базу они вместе, на зелёной «Ниве», повидавшей на своём веку немало дорожных и жизненных ухаб. Геническ – город рыбаков, и для меня было загадкой то обстоятельство, что у нас в бригаде три геничанина. Неужели они не смогли устроиться у себя?

Как бы там ни было, Румын – мой напарник. Мы с ним одногодки. Он меня называл Вовонька, а я его – Витенька. Уже не помню, почему так сталось, но, уверяю вас, сексуальная ориентация здесь ни при чем. Румына не любила техника. Есть такая категория людей, которые «не дружат» с железом. Любой механизм в их руках становится бесполезной грудой металла в считанные минуты. Поэтому мотор Румыну не доверял никто.

Больше всего на свете Румын любил вкусно поесть. Создавалось впечатление, что вырос он в детском доме, где зав. столовой был родным братом небезызвестного героя произведения Ильфа и Петрова, завхоза Старсобеса, Александра Яковлевича. Румын жевал постоянно. Он ел вяленых бычков, в изобилии имевшихся на базе, конфеты, которые привозили каины* по его заказу, всевозможные твиксы и чупсы, чипсы и сникерсы. Все верхние и передние зубы у него были металлические.

Этому факту нужно уделить особое внимание. Я как-то сказал ему в шутку, что при такой нагрузке ему и этих зубов не хватит надолго, намекая на то, что он «стёр» свои зубы сверхусердным измельчением пищи. И тогда Румын мне поведал интересную историю происхождения его металлических помощников.

Кроме неискоренимой любви к пище у Витеньки была такая же пламенная страсть к алкоголю. А пьяный Румын представлял собой нечто подобное стихии. Он становился шумным, назойливым хамом. При этом для него не существовало понятия совесть. Он горланил песни, вернее, одну песню, так как других он не знал. «А все катаются вперёд – назад..!» Это был хит на всю его жизнь и все случаи её.



Я уже писал, что он был земляком бригадира, который и устроил его сюда, на базу. Устроил потому, что просто пожалел его. Бригадир мне поведал грустную историю Румына. Оказалось, Витенька был, чуть ли не бомжем, у его жены был сахарный диабет в очень запущенном состоянии, и жизнь его и жены находилась на этапе завершения, потому как денег у них не было в принципе. Бригадир по-человечески пожалел Витеньку и взял в бригаду по принципу «может что-то и получится». И получилось. Румын оказался смышлёным, учился быстро и через полгода был вполне морским человеком.

Но вернёмся к нашим, то бишь, Румыновским , зубам. Как-то бригада «запила». Случаи такие нельзя назвать единичными, но и систематической пьянкой бригада не страдала. То ли штормило несколько дней, то ли лёд накрыл водоём - факт был налицо: бригада потихоньку бухала. Пили обычно в вахтенном вагончике, на самом берегу, потому, что в спальном помещении бригадир пьяных не терпел. Сам он не пил, лишь изредка позволял себе немного красного вина или коньяка и «дышать вашим выхлопом» он не хотел.

Пока бригада, как бы втихаря, напивалась, бригадир подгонял документацию, ведомости по зарплате и книгу вылова рыбы. Всё это он делал в спальном домике, где, кроме него находился ещё один участник событий, рыбак по прозвищу Чечен. У Чечена разболелись зубы, и он лежал на топчане, уставившись в телевизор. Именно здесь, в этом месте, и начинаются события, вошедшие в историю под названием «румыновские зубы».

Пьяный Витенька ввалился в спальный домик с песней о тех, которые катаются. Надеясь на понимание и дружескую беседу, он бесцеремонно уселся на топчан рядом с Чеченом. У Чечена болели зубы, и общаться с Витенькой ему почему-то не хотелось. Но Румын настаивал. Чечен послал его недвусмысленно в определённое место и громче включил телевизор. Витенька встал с топчана и выдернул шнур из розетки. Бригадир, краем уха слышавший их диалог, крикнул из соседней комнаты:
- Витя, иди к ребятам, не трогай Сашу (Чечена).

Витя отреагировал на это своеобразно и пошёл в комнату бригадира.
- Вот, Анатолич! Дожил я до того, что и поговорить мне не с кем! Сидишь тут, пишешь всякую …ню. А я, между прочим, тебя кормлю! Я вас всех кормлю! Ты на воде когда был в последний раз?! Молчишь! Лодыри вы все! Пожрать все любите, а работать некому кроме ме…

Румын не договорил, потому, как бригадир был человеком жёстким, к тому же высоким и довольно сильным. Удар пришёлся непосредственно в Витенькино табло. Витя рухнул, как подкошенный, громко зафиксировав тушку в положении лёжа. Через несколько секунд он встал и проворно побежал к выходу, прикрывая рукой разбитый рот.

Наутро, когда бригада мрачно завтракала (бригадир опохмелье запретил), Витенька сидел в своём уголке и смотрел в окно.
- Витя, иди завтракать, - бригадир был не злопамятен. Но Витя не шевельнулся.
- Анатолич, Вы ему вчера все зубы выбили…- Чечен не смог сдержать ухмылки. И за столом наступило оживление. Бригада, знавшая об инциденте, изощрялась в остротах, типа, «кормильца потеряли» или «кто ж теперь бычков есть будет» и «Анатолич, соску надо купить».

Бригадир доел завтрак, встал из-за стола, подошёл к Витеньке и сказал:
- Собирайся, со мной поедешь.
Они уехали, а через пару дней Витенька лучезарно улыбался металлическими зубами «под золото» и ел всё, что можно было назвать пищей, восстанавливая потерянный вес. С того самого случая Витенька пересмотрел отношение к бригадиру и стал «фильтровать базар». Но пить меньше не стал.

История эта произошла до того, как я стал членом бригады. Мужики часто рассказывали её мне с новыми подробностями, домыслами, угорая при этом от смеха. Вместе со всеми смеялся и сам «кормилец бригадира».

Каин* - скупщик рыбы.