Воз вращения

Ежик переживал. Он не умел летать. Один раз он как-то пробовал махать иголками, но кроме свиста дрозда в ушах никаких других свистов, типа ветра, не появлялось. Горького он не читал, но и ему стало горько от того, что рожденный фыркать летать не может. А как же реактивный двигатель, подумал он. Тоже ведь фыркает, и даже профилированный дюралюминий толкает в небо.

Вообще-то он переживал не из-за этого. Лошадка должна была прилететь из каких-то дальних лесных глубин Рогатой местности, где, по ее словам, водилось много чего-то, связанного с рогами. Ежику эта связь представлялась в виде разноцветных ленточек на рогах. Мало ли какие олени там пасутся. Может, на всех ленточек и не напасешься.

Он пошел в информбюро и спросил у сороки, что слышно о рейсах из Глубокой рогатины. Та все знала и сообщила, что вылет задерживают по причине радуги. Не хотят ее тревожить турбулентностью. Ах, турбулентность, вот куда ленты привязывают, понял ежик - к турбу. Что это такое, он постеснялся спросить и решил сам узнать в библиотеке под сосной. В шишках не оказалось никаких сведений по этой антинаучной теме. «Турбу, турбу», - бубнил он и бродил по лесу. Очень похоже на трубу, думал он, но не труба. А время тянулось, как муравьи вдоль веточки березы - ровно и неспеша. Ежик посмотрел на солнечные часы из осины, через полминуты он решил, что прошел час, и еще раз посмотрел на часы, ось стрелку передвинула на четверть минуты. Ждать больше не было сил. Кто-то специально растягивал время и делал его дважды горьким.

Ежик решил, что лучшее времяпровождение в ожидании, - это сон. Свернулся, как молоко и стал спать. Сон был белым. Ему снилась дама, она приглашала в сон кого хотела, а Ежика почему-то нет. Вокруг нее крутились и вертелись разные мужские чины в форме. Кто-то в военной, кто-то в перелетной, а она всем улыбалась. Когда вокруг нее собралось человек 10, Ежик подумал, как они все помещаются в его маленький сон, и проснулся. Над лесом стояла Радуга, с мокрых листьев капала вода, и Ежику одна капля упал прямо на нос. Он вздрогнул и посмотрел на часы. Осиновые часы дали дуба. Время исчезло и уже ничего не значило. Наверно, молния попала, подумал Ежик, крепко же я спал, если ничего не слышал. Он тихонько позвал: "Лошадка… " Ему отозвалось "Эх!..", и из-за дерева показалась усталая Лошадка с чемоданом наперевес.