Время песка продолжение

В неполные шесть лет Петер многое умел. Например, читать и писать печатными буквами, набирать цифры на смартфоне и отличать кленовые листья от дубовых. А еще он знал, как устроена машина времени. Очень просто: два стеклянных конуса, поставленных друг на друга — вершина к вершине — и с узким горлышком между ними. Из верхнего конуса в нижний течет песок. Это называется «песочные часы», но папа объяснил мальчику, что в колбах пересыпается время, и пока ты на них смотришь, ты — маг, властелин настоящего и будущего. Нет, в прошлое с их помощью попасть нельзя. Это невозможно в принципе. Что прошло — то прошло. Но пока струится песок, минуты лежат у тебя на ладонях. Ты можешь делать с ними, что угодно — замедлить, ускорить, вымарать, как неверно написанное слово.
Когда-то у Петера была такая игрушка, но потом она то ли потерялась, то ли разбилась. Тогда он стал представлять часы в уме. Как только мама с папой начинали ругаться — а жизнь их была непрерывной битвой титанов — мальчик вызывал в памяти две стеклянные колбы с красным песком внутри и пересыпал, бесконечно пересыпал эту болезненную красноту из верхнего конуса в нижний. Иногда часы сами собой опрокидывались и колбы менялись местами. Это причиняло боль, и несколько страшных секунд Петер не понимал, где он и что делает, но потом все начиналось сначала. Алая горка внизу росла, а наверху уменьшалась. Прошлое поглощало будущее.
Мальчик проснулся от резких голосов и грохота посуды.
- Сколько можно есть по ночам! - жаловалась мама. - И сына приучил! Нашел себе компанию! Хоть бы тарелку за собой убрал.
Петер зябко съежился под одеялом. Да, он доел вчерашнюю кашу. И без всяких компаний. Разве он виноват, что родители забыли покормить его ужином?
Мальчик принюхался, но вкусных запахов из кухни не уловил. Неужели завтрака тоже не предвидится?
Папа что-то раздраженно бубнил в ответ. До Петера долетали обрывки фраз:
- … не переломишься... подумаешь тарелка...  что ты за хозяйка, хлеб и тот криво намазала...
Отлично, значит, на завтрак — бутерброды. Петер вскочил с кровати и принялся быстро одеваться.
- Как, ты и ребенка еще не собрал? - неслось из кухни. - Забыл, что мы сегодня везем его к твоей матери?
- У тебя в одиннадцать интервью, - напомнил папа.
- Ничего, успеем, - откликнулась мама почти нормальным голосом. - Солнышко, ты готов? - повернулась она к возникшему на пороге сыну. - Отлично! Пошли. Где твой рюкзачок?
Мальчик поспешил вслед за родителями, но перед этим стянул со стола кусок хлеба.
Бабушку он любил. Ее домик, полный тысячей интересных мелочей, фарфоровых игрушек, вышитых картинок, альбомов со старыми фотоснимками, сухих букетиков и кружевных салфеток. Это был совсем другой уют, не как в их городской квартире, а мягкий, теплый, чуть присыпанный пылью. Петеру казалось, что каждая вещица в бабушкином доме знает его и желает ему добра.
А еще бабуля потрясающе готовила. Блинчики с мясом, с клубничным джемом, с кленовым сиропом, сладкая рисовая каша с вареньем, пшенная каша с тыквой, суп из красной чечевицы, куриный бульон с клецками, белые колбаски с тушеной капустой, домашние брецели со сливочным маслом...


- Солнышко, не надо есть в машине, - нервно сказала мама, и Петер, вздрогнув, сунул хлеб в карман. - Смотри, все сиденье в крошках. Сейчас приедем к бабушке и будешь завтракать.
Родители продолжали лениво переругиваться, но мальчик их не слушал. Крепко зажмурившись, он представил себе огромные — до неба — песочные часы, должно быть, вместившие весь песок во вселенной, и принялся пересыпать время — быстро, еще быстрее... Скорее бы закончилась эта мучительная поездка. Он хотел к бабушке!
И, кажется, задремал. А минуты все текли, низвергаясь лавиной, на зыбкой грани реальности и сна.
Машина остановилась.
- Давай зайдем к маме, - прозвучал у него над ухом неуверенный папин голос.
- С ума сошел? У меня интервью через сорок минут! Только о себе и думаешь.
- Может ей помощь какая нужна?
Мама закипала медленно, как чайник на плите. Того и гляди, засвистит через нос.
- А доставка на что? Социальные службы?! Хватит того, что ты каждый месяц переводишь ей деньги!
- Давно не навещали, как она там?
- Ну позвонить-то она может? Слушай, ты что не понимаешь, что я опоздаю? Сынок, вылезай.
Последнее, что услышал Петер, были папины слова: «Тут сеть плохо ловится», и машина уехала. Мальчик проводил ее взглядом и, закинув на спину рюкзачок, зашагал к бабушкиному дому.
Он шел, удивляясь, как разрослась плетистая роза у входа и сколько песка набросало ветром на садовую дорожку. Кусты не стрижены, всюду сорная трава. Так не похоже на аккуратную бабулю. Вдруг она, и правда, заболела, забеспокоился Петер и толкнул дверную ручку. Как всегда — не заперто.
Он увидел, что и внутри все засыпано песком — мелким, красным, как томатный сок. Алая скатерть на столе, багровые шкафы, полки, цветы, картины. Массивное зеркало, в кровавой глубине которого тонула гостиная и сидела бабушка перед выключенным телевизором. 
- Бабуль, - робко позвал Петер и замолчал, испугавшись собственного голоса.
Только сейчас мальчик заметил, как она высохла — сморщенная, старая, с кожей цвета красного дерева. Темные, как ветви, руки скрещены на коленях. Глаза плотно закрыты. Приблизившись, он неловко тронул ее за плечо — и бабушка упала.
- Бабуля, милая, вставай, - заплакал мальчик, пытаясь ее поднять, - пожалуйста, вставай. Что с тобой? Бабу-ляя....
Тишина опутала дом вязкой паутиной, только отчаянно всхлипывал Петер да песок за окном тихо шептался с ветром.
С трудом уложив бабушку на диван, мальчик прижал ухо к ее груди.
И замер... Неужели послышалось? Под вязаной кофтой, внутри застывшего тела, что-то серебряно тикало, как часы... тонкое, едва различимое биение жизни.
«Бабуля не мертвая, - догадался Петер, - она заколдована, как спящая красавица из сказки».
Заколдовали... замели песком времени... и оставаться ей так сто лет, а может, и больше. Пока не проедет мимо прекрасный принц, который ее разбудит. Но бабуле нужен не прекрасный принц. Она же не принцесса.
Заботливо укрыв бабушку пледом, Петер вышел из дома на перекресток. До чего же странно изменился знакомый пейзаж. На месте затопленного водой карьера высились песчаные холмы. А там, где когда-то солнечно цвело рапсовое поле, до горизонта простиралась красная пустыня.
Мальчик не знал, что делать. Уж не занесло ли его в Африку? Или на Марс? Выудив из рюкзачка мобильник, он дрожащими пальцами набрал номер.
- Алло, полиция! Мою бабушку кто-то заколдовал! - прокричал в онемевший телефон.
Поднялся ветер. Налетел, взметнул песок до самого неба, как хищную стаю саранчи, и резко, с неистовой силой, швырнул в Петера. Окутал багряной мантией его плечи. Запорошил глаза тайным знанием. И схлынул пенно, трусливо, как океанская волна убегает от встающего из пучины камня.
Мальчик ошеломленно смотрел на мобильник, уже зная, что никто не ответит. Чувствуя, что сердце бьется в каждой песчинке. Понимая, что бабушкин сон никто не посмеет нарушить, но ни один в мире сон не может длиться вечно.

Продолжение следует...