Давай удивимся, к чему этот шум и скандал?

Ведь мы – мы все те же, давай в это свято поверим;

Вернемся в свой дом, онемевший, пустой, как вокзал,

Повесим иконы, запрем поржавевшие двери.

 

Затеплим камин, и затеем пустой разговор,

На радость друзьям и друг другу, соседям на зависть;

И только зима набросает на стекла узор,

А в нем будет то, что с тобою признать отказались...

Осенние звезды не дарят любви, осеннее небо не радует глаз... Я шел вдоль заборов в осевшей пыли, дорогой проложенной кем-то до нас. Бескрайнее поле, холмы да песок, леса и тропинки, как песня без слов. Я слизывал сладкий березовый сок с прохладных и влажных от боли стволов.

 А звезды срывались и падали ввысь, и там, в вышине, замирали, скорбя... Вдруг кто-то беззвучно шепнул: "оглянись", и я, оглянувшись, увидел тебя. Была ты собой некрасива, и пусть, но где-то вглуби, как у диких берез, в глазах притаилась спокойная грусть осенней листвы, потемневшей от слез.

От крупной росы отсырела земля; трава на глазах облекалась в цвет. А где-то вдали зарождалась заря – весеннего утра струящийся свет. Но, сердцем влюбленный в неласковый край, в степные туманы и травы в слезах, душой потянулся сквозь солнечный май я к девушке-осени с грустью в глазах.

Осенние звезды не дарят любви, темно на душе от осенних дождей... Как поле несжатое косы твои, но ты улыбнулась – и стало светлей.

Меланхолию дней положив под ножи,

В этом мареве стен не сгори, не остынь.

Я вернусь через грусть, а ты мне расскажи,

Как во сне улыбается маленький сын.

Четвертована ночь ветром встреч и разлук.

Что ж, помянем, пусть завтра она оживёт

От шаманства тепла этих трепетных рук,

Горький дым сигарет сделав сладким, как мёд.

Суть стакана с вином, там, где истина – дно.

И душа, налегке, мотыльками на свет.

От тебя вдалеке, понимаю одно –

Если ты не со мной, то меня уже нет.

Зимний сон, желанья слабы,

Чувствам холодно гореть…

Ну, да мне и прежде бабы

Не давали… помереть.

Чем с диваном обниматься,

Все свое сложу в штаны,

И – айда по девкам шляться

В ожидании весны.

А весною – аж качает,

Что ни краля – горяча!

Только чувствую: крепчает

Сотрясение плеча.

Вот и амба этой сказке,

За плечо жена трясет:

«Открывай, любимый, глазки

И вставай, работа ждет!»

Так вот рушатся основы

Для портала прямо в рай,

А противный голос снова:

«Вась, э-э-э нет! Ты весь вставай!»

Просыпаюсь с неохотой,

Все свое кладу в штаны…

Я б убил ее… работу,

За обломанные сны.

я не смогу подать тебе руки

и увести в иное измеренье,

куда не доберутся дураки,

где сны так безмятежны и легки,

где к женщине не столь жестоко время.

и нет глазков, замков и ярлыков,

злых языков, желания напиться…

есть ты и я.

и кроме облаков,

над нами только ангелы и птицы.

Я вас люблю. Придите за сарай,

Когда роса на лопухах уляжется.

В заборе за сараем есть дыра

И вы в нее пролезете, мне кажется.

А если нет, то лишь подайте знак –

Таких как я на эту дырку – дюжина!

Я здесь давно задабривал собак,

Который вечер обходясь без ужина.

Я крепко обниму вас, милый друг!

О! Не сорвите мне мэроприятие!

Хватило только бы размаха рук,

На это необъятное объятие.

Я взял на рынке свежие цветы

И в женщин их бросаю с высоты.

Родной балкон. Пятнадцатый этаж.

Тюльпан в полёте - высший пилотаж!

Я это дело обожаю - страсть!

Пусть ни в одну не удалось попасть,

Я твёрдо верю - всё пойдёт на лад!

И вниз пуляю в плитках шоколад.

Эй, женщины, смотрите в небеса!

Мои не исчерпались чудеса!

Ко дню Восьмого Марта я для вас

Семь ящиков шампанского припас!

Хорошо, что уткнулась собака

Мордой в руку и тихо сопит.

Хорошо, что ребенок не плакал

У соседей. Наверное, спит.

Хорошо, что беспутные птицы

Не садятся ко мне на балкон,

Не случается, что не случится,

И давно не звонит телефон.

Хорошо, что неветренный вечер,

И что дождь не идет - хорошо.

Хорошо, что не давит на плечи

Теплых рук нескончаемый шелк.

Хорошо то, что запах от рыжих -

Тех - волос потихоньку ушел...

Хорошо можно жить, чтобы выжить.

И с ума б не сойти хорошо...

Женщины умеют быть красивыми:

Как бы жизнь и как бы сразу смерть.

А еще умеют быть плаксивыми:

Их отмыть - и не на что смотреть.

Взгляд: такая ветрено-невинная,

Взгляд - до дна, до сердца моего...

Женщины умеют быть наивными

Непонятно даже, для чего.

Женщины умеют быть хранимыми:

На руках носить, носить, носить.

Женщины умеют быть любимыми

И еще: любить, любить, любить.

Словно ввысь - над рощами, над пашнями,

Над землей, и дальше - в никуда...

Женщины умеют быть вчерашними,

Не предав вчерашних никогда.

Где любовь? Под грозами, под плитами?

Может, кол полезно в это вбить?

Женщины умеют быть забытыми,

О которых век не позабыть...

 Молчишь все чаще, о любви молчишь -

Не выдержать словам накал и силу.

Ты плавишь буквы, слоги рвешь в клочки

На звездочки и - изредка - на "милый".

 

Все чувствую. Пожалуй, ни к чему

Слова и фразы, плавность предложений.

Твоя улыбка сумеречит тьму,

Я ею пьян, счастливый и блаженный.

 

Мне, чтобы жить, достаточно глотка
Живого воздуха из твоего дыханья.
Ведь знаю я, где можно отыскать
Твою любовь. Безумия на грани.