Демиуржий подарок. Ч. 11. Сон

Третья часть



Татьяна  Петровна, между тем, принесла на кухню увесистый фотоальбом. Кот тоже попытался проскользнуть вслед за ней, но она, виртуозно отпихнув его одной ногой (старая хореографическая школа!), захлопнула дверь прямо перед наглым розовым носом. Маньяк остался в прихожей, откуда периодически тоненько, по-котёночьи, мяукал, безуспешно пытаясь нас разжалобить. Нам было не до него – Татьяна Петровна увлечённо перелистывала страницы альбома, демонстрируя мне этапы взросления своих внуков и рассказывая об их многочисленных талантах и достижениях. Я внимательно слушала, кивала головой и даже задавала какие-то вопросы по ходу рассказа, но сама при этом чувствовала, что сознание моё затуманивается, а веки норовят слипнуться...

Ещё бы! Вчерашняя шумная вечеринка с возлияниями, таинственное исчезновение Колючей, почти бессонная тревожная ночь и последующие, перенасыщенные невероятной информацией события, да плюс полтора часа к реальному времени – я же элементарно не выспалась! А потом была дорога вкупе с мозговым штурмом, долгожданная радостная встреча, плотный обед из всяких исключительных вкусностей, потом мы пили чай с мятой... И вот теперь на всё это изобилие так ласково и умиротворяюще ложится журчащий голосок Татьяны Петровны... Куропаткина, и что сидим, кого ждём? Ещё не хватало в такой задушевной обстановке захрапеть и упасть лицом в тарелку! А ведь совсем чуть-чуть, и это непременно случится! Ускользающим из-под контроля сознанием я всё-таки выудила пред мысленные очи нужную сантехническую картинку, и мир снова послушно замер.  От неожиданно наступившей тишины сознание встрепенулось и сонная одурь немного отпустила. Так, а где ж мне поспать-то? На кухонке негде – не сидя же!.. А пойду-ка я в «свою» комнату, там и вздремну малость, пользуясь такой замечательной своей возможностью! По пути я обратила внимание на то, что замершие в Безвременье живые существа испускают слабое голубоватое свечение, заметное лишь при ближайшем рассмотрении – это становится видимой жизненная энергия... Ну, как-то так объяснялось в моём гигабайтике. И если светящийся голубым Степан, через которого пришлось перепрыгнуть на выходе из кухни, выглядел довольно комично –  глаза удивлённо округлены, пасть открыта в очередном истошном: «Мя-я-яу! Пусти-и-и-те меня-я-яу!», то Ромочка просто заворожил: в момент моего выпада из реала он застыл в  сказочно красивом воздушном кульбите. Подумалось ещё, какие же роскошные фотографии можно было бы здесь делать, ведь прекрасное мгновение наконец остановлено – пользуйся, не хочу! А, да, я ещё попробовала прикоснуться к коту – интересно же, как это его голубое свечение защищает? Неужели и погладить невозможно? Оказалось, совершенно невозможно! Мою руку словно оттолкнула какая-то невидимая упругая сила буквально в микроне от шёлковой полосатой шёрстки.

Комната, в которой я прожила без малого два года, встретила меня как родную – в ней почти ничего не изменилось. Старенькая мебель стояла на своих местах, только обои были поклеены свежие, современные, да вместо вытертой шерстяной дорожки на полу теперь красовался яркий синтетический монстр с крупным абстрактным рисунком. Я буквально рухнула на знакомую софу и в ту же минуту сладко заснула. Нет, вру! Перед тем как заснуть, я ещё успела (и опять машинально, тхен!) подумать: «А ведь на этой софе... мы с Куропаткиным... Тогда ещё Татьяна Петровна надолго уехала в гости к сыну – у неё там первый внук родился, и квартирка так кстати оказалась в нашем полном распоряжении... Золотое какое... было... время... Времени сейчас нет... не будет... пока не высплюсь...»


Спать в Безвременье оказалось невероятно приятно! Там царила абсолютная, но при этом всё равно какая-то живая тишина – вроде ни звука, а ощущение такое, словно просто всё ненадолго стихло, как бывает в природе перед грозой. Уснула я в таких благоприятных условиях довольно крепко и надолго, даже сон приснился – длинный и странный. Снилось мне, что я в каких-то густых тропических джунглях мучительно долго фотографирую экзотических птиц, да не просто так, для собственного удовольствия, а для журнала «National Geographic»! И что мне всё никак не удаётся поймать их в кадр – неуловимые пичуги улетают в самый последний момент! Потом, как будто, я иду по длинному пустому коридору редакции, с ужасом понимая, что провалила задание, и лихорадочно соображаю, как же мне теперь оправдаться перед неведомым боссом? И тут я вижу Его. Он идёт мне навстречу по коридору – высокий, импозантный, шикарно одетый мужчина просто-таки неземной красоты. Чёрные с проседью зачёсанные назад волосы, густые брови, почти сросшиеся на переносице, хрящеватый нос с хищной горбинкой, а тонкие, но, тем не менее, чувственные губы изогнуты в какой-то саркастической, асимметричной, но при этом чертовски притягательной усмешке. Незнакомца можно принять за светлокожего араба или турка, но глаза у красавца такой небесной синевы, а взгляд такой пронзительный и призывный, что там, во сне, коленки мои подкосились, и мне немедленно захотелось броситься к нему в объятия, не задумываясь ни о его национально-расовой принадлежности (а какая, собственно, разница?), ни о его семейном положении (тем более всё равно — сон же!), ни о морально-этической стороне такого моего внезапного порыва (вот ещё – я же никому этот сон не расскажу!)... Голубоглазый бедуин в свою очередь тоже останавливается (несомненно поражённый моей неземной красотой!) и даже раскидывает руки (несомненно, чтобы заключить меня в объятия), но, когда я уже почти прижимаюсь к тонкой шерсти элегантного костюма и уже явственно ощущаю изысканный аромат Hugo Boss, он на чистом русском языке с довольно язвительной интонацией произносит: «А что ж ты, дурочка, колечком-то не воспользовалась?» И тут я с ужасом осознаю, что никто, ни один человек на Земле не знает и не может знать про артефакт, так откуда же это известно Ему?.. Проснулась я в холодном поту от страха, и тишина, царившая вокруг, показалась мне какой-то зловещей.

Подавив естественное желание сразу же вернуться в привычную обстановку (для начала же надо вернуться в то место, откуда исчезла, забыла?), я сладко потянулась и потрясла головой, пытаясь избавиться от остатков тревожного сна. Он уже не казался таким страшным, а привидевшийся в нём восточный красавец даже показался смутно знакомым... «Где-то я его определённо раньше встречала!» – подумала я и побрела назад, на кухню – возвращаться в местоположение собственного тела. Мне ещё не приходилось делать этого: ведь во время тренировочных экскурсов в Безвременье пространственно я оставалась на месте, а когда наводила марафет, тоже в дальний поход не уходила, да и находилась в квартире одна, никто меня увидеть не мог.  Как же мне вернуться точно в то место и принять абсолютно ту же позу, из которой я ушла поспать? Ведь Татьяна Петровна, хоть и смотрит в данный момент в свой альбом, но краем глаза может заметить моё неожиданное перемещение куда-то в сторону, пусть даже на какие-то сантиметры –  испугается ещё таких рывков! Но, войдя на кухню, я поняла, что сделать это будет проще простого: от моего тела осталось то самое голубоватое свечение, которое окружает здесь всё живое! Только моё было пустым и прозрачным, и очень напоминало привидение, какими их обычно изображают  в мистических фильмах. Едва я приблизилась к собственному призраку и вызвала в голове образ приручённой Ниагары – меня буквально засосало в него какой-то неведомой силой! Так что на момент возвращения в реальное время я оказалась в той же самой позе и даже с тем же выражением лица. Только отдохнувшая, посвежевшая и всласть выспавшаяся (макияж не пострадал – в этом меня убедило зеркало в прихожей, а причёску я поправила там же). Ещё бы, проспать целых... Ой, мама дорогая!!! А сколько я проспала-то? На будильничек я не посмотрела... Тхен, тхен!!! Так же нельзя!

– Воооот... А Ванечка, старшенький мой, в это время в институт поступал, – это Татьяна Петровна продолжала свой бесхитростный рассказ об удивительно талантливых внуках...

Так, Куропаткина, возьми себя в руки! Надо срочно проверить, идёт ли ещё будильник?

– А на какой факультет, Татьян Петровна? – сделав крайне заинтересованный вид, спросила я, а сама потянулась к своей сумке, оставленной на табуретке при входе. Хорошо, что кухня такая маленькая – до всего можно дотянуться не вставая! Сделав вид, что ищу пудреницу, я убедилась что будильничек продолжает звонко и радостно тикать, показывая при этом какие-то странные без четверти двенадцать. Интересно, а в очередном уходе в  Безвременье он тоже ходил? На секундочку я снова отключила время и убедилась, что маленькие часики всё равно не останавливаются – очевидно, будучи заведёнными в позапрошлый раз моею рукой, они, уже под влиянием моего энергетического импульса, показывают как бы моё личное время независимо от того, отключено ли при этом реальное. Отлично, уже легче! Дальше простая математика, третьекласснику по зубам! Сколько они показывали, когда я их достала и завела, я прекрасно помнила, который час сейчас в реале – тоже известно. Отнимаем, прибавляем...

– Там одних физик – несколько разделов, их как отдельные предметы читают, представь себе! Как же трудно ему учиться!  – это, оказывается, наш Ванечка поступил на очень сложный факультет знаменитого технического вуза. Да уж, вот бы кто посмеялся над простейшей задачкой, которую я в этот момент решала в голове!

Уф-ф-ф, решила наконец! Спала я, как выяснилось, почти три часа, то есть, если сейчас семь часов вечера, то снова уйти в Безвременье я имею право не раньше десяти. Окончательно успокоившись и поклявшись себе завтра же купить профессионалный спортивный секундомер, я с удовольствием продолжила нашу с Татьяной Петровной беседу, узнав ещё много нового из насыщенной жизни семьи теперь уже отставного морского офицера Владимира Владимировича. О себе я тоже рассказала, хотя хвастаться было особо нечем: мои-то оболтусы, хоть и неплохими выросли ребятами, никакими талантами не отличались...