Краткое жизнеописание Александра Дюма-отца

В одной из песен, исполняемых группой “Лесоповал”, есть такие слова:

Кто эти двое да на ящиках в подсобке,

одним ударом выбивающие пробки?

А это сам Дюма-отец с Дюмою-сыном

одеколончик заедают апельсином!..

Вот об одном из этих “Дюмов”  по кличке Дюма-отец мы сегодня и поговорим. О нём, как и о нашем Чапаеве или Штирлице, рассказывают массу занимательных историй.

Известно, что Александр Дюма-отец, автор “Трёх мушкетёров” и “Графа Монте-Кристо”, был очень плодовитым писателем. Кроме этих двух книг, он – если верить легендам – написал ещё 1200. Ему было всё равно, что писать – пьесы, романы, путеводители, кулинарные книги, статьи по вопросам искусства или криминальные репортажи. Недруги Дюма утверждали, что за него писала целая бригада нанятых им писателей, но такое утверждение – сомнительно. Даже если он и одалживал своё имя другим авторам, никто из них никогда не поднимался до его уровня.

Отец Дюма был сыном французского дворянина и негритянки. Так что афро-американцы могут гордиться писателем Александром Дюма – точно так же, как они гордятся русским поэтом Пушкиным.

Александру было 27 лет, когда в Париже, в Театре Франсэз, была поставлена его первая пьеса. Пьеса прошла с успехом, что вдохновило автора на написание множества других. Некоторые из его пьес длились по 8 часов, некоторые растягивались на три вечера. Во многих пьесах были сцены фехтования на шпагах, иногда эти сцены выходили за рамки подмостков, и фехтование продолжалось в зрительном зале, между проходами.

Критики упрекали Дюма в том, что он вырезает куски из пьес других авторов и вставляет их в свои. Одному очень надоедливому критику Дюма послал ножницы и предложил ему вырезать куски из пьес самого Дюма.

Через какое-то время Дюма взялся за сочинение романов, которые и принесли ему настоящую славу.

Первый его роман “Три мушкетёра” печатался в газете с продолжениями. Пока печатался этот роман, Дюма начал работу над “Графом Монте-Кристо”. Оба романа имели оглушительный успех. По случаю такого успеха Дюма устроил большой костюмированный вечер, во время которого гости выпили ни много, ни мало – 1100 бутылок вина.

Заработав на этих романах, Дюма познал прелести роскошной жизни, и тяга к такой жизни осталась в нём навсегда, независимо от того, были у него средства к ней или нет.

Он работал, как раб, зачастую по 16 часов в день. Пока его друзья, званые и незваные гости выпивали, закусывали и вели разговоры в его доме, Дюма писал. Романы он писал на голубой бумаге, статьи – на розовой, стихи – на жёлтой, и никогда не использовал перья, которыми он писал романы, для написания пьес. Его романы с продолжениями, публикуемые в газетах, были настолько популярны, что читатели осаждали почтальонов и угрожали им в случаях, когда газеты пропадали или доставлялись с опозданием.

Тут я позволю себе несколько отвлечься, и прошу господ читателей на это не сетовать. Всё дело в том, что мои заметки о людях широко известных не являются их академическими биографиями, моя задача – значительно скромнее: я просто рассказываю то, что знаю об этих людях из книг. Мои сведения могут быть иногда не очень известны “широким массам” читателей, поэтому я и представляю их в газете. Если, в дополнение к этому, у вас – у читателей – возникнет, после прочтения этих заметок, ещё и желание пойти в библиотеку и найти там музыкальные записи исполнителей, о которых я пишу, их книги или даже более обширные их биографии – моя задача будет выполнена в повышенном объёме.

Я же хочу задать вопрос: может ли писатель существовать на доходы от своих произведений? Вопрос, вероятно, праздный, но интересный.

Вспомним Пушкина – уж он-то не был лентяем и писал много, но нуждался постоянно, особенно после женитьбы. При том, что он получал – не очень, правда, большое – жалованье и имел некоторый доход от своих имений, которые ему приходилось тоже закладывать и перезакладывать. За свои литературные труды он получал меньше того, что ожидал. Журнал “Современник”, который Пушкин затеял для улучшения своего финансового положения, существовал недолго. Наш великий поэт жил и умер – в долгах.

Классики, у которых не было наследственных источников дохода, жили в нищете – Белинский, Чернышевский, Некрасов. Вряд ли Лев Толстой мог бы прожить на заработки от изданных книг. Не были богачами ни Чехов, ни Короленко, ни Горький дореволюционного периода. Поэты Серебряного Века жили впроголодь – Мандельштам, Ахматова, Цветаева.

Только в советское время многим писателям жилось хорошо. На тех, кто славил режим, кто занимал руководящие посты в литературе, сыпались государственные блага. Писателей, сотрудничавших с НКВД и КГБ, тоже поддерживали щедро. На какие, интересно, средства жил, путешествовал, волочился за женщинами Владимир Маяковский, который сам заявил: “Мне ни рубля не накопили строчки”?..

Писателям в эмиграции сладко не было никогда. Бунин жил в бедности. Иосиф Бродский преподавал в университете, не знаю – насколько изменилась его жизнь от Нобелевского миллиона после налогов. Сергей Довлатов, близко мне знакомый, каждый год издавал по книжке, что никак не улучшало его скудного существования. Только за несколько лет до смерти он получил за издание своих книг на английском языке какой-то ощутимый гонорар, который позволил ему купить небольшой домик за городом, где его семья жила летом. Помню, как однажды он, по примеру Дюма, печатал с продолжениями в газете “Панорама” свою повесть “Иностранка” – он продал её редактору за тысячу долларов.

Думаю, что прожить на доходы от издания книг невозможно. Хотя некоторые нынешние российские писатели – авторы авантюрных романов – должны жить припеваючи: они пекут свои книжки, как блины. Это Маринина, Донцова, Незнанский и ещё, наверно, дюжина других.

Я столкнулся с российским книгоиздательством, когда задумал издать в Москве книжку. Солидный издатель соглашался эту книжку издать начальным тиражом в 5000 экземпляров, а затем уже – по мере спроса. Стандартная плата автору – 10 процентов с оптовой продажи. Точно не знаю, но оптовая цена, по которой продаются книги в России, в долларах составляет, вероятно, от двух до пяти. Моя книжка продавалась бы, скажем, доллара за три, то есть весь мой гонорар составил бы где-то полторы тысячи долларов – сильно не разбогатеешь. Книжка моя так и не вышла, и вовсе не по причине малого гонорара.

Так что я вполне понимаю Александра Дюма, который пёк свои романы и пьесы не для того, чтобы осчастливить человечество, а для того, чтобы, как говорится, вкусно кушать и сладко пить. Сам того не зная, человечество он всё-таки осчастливил – его романы не умрут никогда.

На гребне своей популярности (и, следовательно, достатка) Дюма держал у себя на столе бокал для шампанского, наполненный золотыми монетами. Каждый нуждающийся в деньгах мог брать столько, сколько ему было необходимо. Позднее, когда средств у Дюма стало поменьше, бокал заполнялся уже не золотыми, а серебряными монетами. Писатель говорил, что он никому никогда не отказывал в деньгах, исключение составляли только кредиторы. Однажды, когда его попросили дать 20 франков на похороны судебного исполнителя, Дюма выложил 40 франков и сказал: “Похороните двоих!”

Он стал знаменит, и его очень часто приглашали в лучшие, как говорится, дома, потому что видели в нём увлекательного собеседника. Иногда, зная о том, что хозяева просто спекулируют на его популярности, Дюма в гостях молчал.

Некий армейский полковник как-то пригласил Дюма на ужин, обещав своим гостям незабываемый вечер, но Дюма, поняв, в чём дело, хранил во время ужина полное молчание. Гости были, разумеется, разочарованы, а хозяин сказал писателю: “Мне не повезло – вы ничего сегодня не сказали”. На что Дюма ответил: “Мне не повезло тоже – вы не выстрелили для меня из пушки”.

Ему постоянно заказывали романы с продолжением для газет. Одна из газет платила ему построчно, и Дюма ввёл в свою историю персонаж, который говорил односложно, но этот один слог засчитывался за строку. Однажды он согласился даже писать очередную вещь, сидя у окна в магазине, чтобы восторженные читатели могли наблюдать за ним снаружи.

Дюма был довольно полным человеком, и аппетит у него был соответствующий. Он много ел и страдал от болей в желудке. Когда он обратился по этому поводу к врачу, тот прописал ему диету – холодное пиво, оливковое масло, молоко и салат из огурцов три раза в день, кроме того – какао в перерывах между едой. От этой диеты писателю лучше не стало, и он вернулся к своему любимому блюду – рыбной ухе, которую он поедал до шести порций за один присест. Один из друзей Дюма, тоже врач, набрал однажды в пробирку образец этой ухи и утверждал потом, что он этим образцом удаляет у своих пациентов бородавки.

Трудоспособность Дюма была фантастической. Когда ему нужны были деньги, он писал роман за три дня. Одноактные пьесы он писал во время перерыва в послеобеденной стрельбе из пистолета.

Поскольку имя Дюма на обложке гарантировало продажу книг, один издатель попросил его написать путеводитель по Египту. Дюма тут же взялся за работу, описывая всевозможные увлекательные приключения при подъёме на пирамиды и при плавании по Нилу, не забывая при этом вставлять истории создания древних памятников и монументов. Путеводитель имел большой успех – несмотря на то, что Дюма никогда в Египте не был.

Траты Дюма соответствовали его аппетиту. Однажды он снял загородную виллу и пригласил туда такое количество гостей, что доход железнодорожной станции возле этой виллы составил 20 тысяч франков – огромную по тем временам сумму.

Он любил животных, и в его доме проживали одновременно 12 собак, 3 обезьяны, 2 попугая, 2 павлина, орёл, фазан и кошка.

Чтобы как-то поддерживать свой бюджет, Дюма вкладывал деньги в различные бизнесы, не всегда, впрочем, с успехом. Он в разное время владел театром, газетой, журналом и почти постоянно был вовлечён в сотню и более судебных дел.

В 1848-м году Дюма выставил свою кандидатуру в парламент. При этом он выпустил брошюру, где перечислил все свои достижения. Достижения выглядели очень внушительно. Дюма сообщил, что за 20 лет писательской работы он написал 400 книг, которые разошлись в среднем тиражом в 4000 экземпляров каждая, и 35 пьес. Выручка от книг составила 11,853,600 франков, а от пьес – 6,360,000 франков. Далее Дюма подсчитал, что благодаря ему получили работу 692 человека шести различных специальностей, связанных с печатанием и изданием книг, а также 1485 человек в театре. Кто ещё, спрашивал Дюма, мог обеспечить работой столько людей?..

К сожалению, в парламент Дюма не попал. В 1848-м году к власти во Франции после государственного переворота пришёл Луи Наполеон, и характер общества, которому служил Дюма, изменился. Популярность Дюма резко упала, а вместе с нею – и его доходы. Трудоспособность писателя тоже значительно снизилась, последней его книгой стала поваренная книга. В ней было 1179 страниц, 11 из которых были посвящены исключительно горчице.

Через несколько дней после выхода книги в свет массивное тело Дюма и его аппетит дали себя знать: у него случился апоплексический удар. Вспомним, как точно таким же образом, хотя и в другом столетии, пострадал от собственного аппетита и певец Марио Ланца.

Дюма лежал больной у себя дома, и навестить отца пришёл Александр Дюма-сын, тоже известный писатель, автор “Дамы с камелиями”. Младший Дюма, зная, что, кроме как в карманах, у отца никаких других денег нет, опорожнил его карманы и обнаружил всего несколько серебряных монет. Умирающий отец очень обрадовался монетам, пересчитал их, отдал сыну и сказал при этом: “Здесь ровно столько монет, сколько их было у меня, когда я впервые появился в Париже. Представляешь? С тех пор я прожил пятьдесят лет, и это не стоило мне ни сантима!..”

Александр Дюма-отец умер 5-го декабря 1870-го года. Ему было 68 лет.