Маленький тосканец (окончание)

ссылка на видео - под публикацией

Вскоре молодой маэстро стал нарасхват во всей Италии. В 1892-м году он дирижировал премьерой оперы “Паяцы”, а в 1896-м году – премьерой “Богемы”. Когда в 1926-м году его пригласили дирижировать первой постановкой оперы Пуччини “Турандот”, Тосканини столкнулся с дилеммой. Дело в том, что Пуччини умер, не закончив оперы, и Тосканини, всегда свято соблюдавший авторскую партитуру, не мог мириться с последней сценой оперы, которую закончил композитор Франко Альфано. Маэстро разрешил дилемму просто: когда он дошёл до момента, где кончалась партитура Пуччини, он остановил оркестр, положил свою дирижёрскую палочку, повернулся к публике и сказал: “В этом месте смерть остановила руку мастера”, после чего покинул оркестровую яму.

Несколько раз смерть пыталась остановить руку самого Тосканини, и ему каждый раз везло. Однажды в Швейцарии он поднимался в горы, поскользнулся на уступе, но успел схватиться за верёвку. Другой раз, когда некий офицер разговаривал на представлении оперы, Тосканини возмутился и вызвал этого офицера на дуэль. Он явился к месту дуэли, но офицер извинился, и на этом дело закончилось. В Сицилии местная мафия потребовала, чтобы их любимый оперный певец бисировал после удачно спетой арии, но Тосканини этими требованиями пренебрёг. Члены мафиозного братства были настолько ошарашены таким поведением маэстро, что сделали его почётным “крёстным отцом”. В мае 1915-го года Тосканини взял билет на трансатлантический рейс на борту шикарного лайнера, но передумал, и лайнер ушёл без него. Лайнер этот назывался “Лузитания” – это его 7-го мая атаковали торпедами немецкие подводные лодки. Тогда погибли 1200 пассажиров.

Во время Первой мировой войны Тосканини собрал военный оркестр и давал концерты на передовой. 1-го сентября 1917-го года, когда оркестр исполнял вальсы и марши для солдат в окопах, рядом стали рваться австрийские бомбы. Итальянские солдаты начали отступать, но Тосканини не сдвинулся с места и продолжал дирижировать оркестром. Ободрённые такой невозмутимостью, солдаты вернулись, пошли вперёд и атаковали траншеи противника.

Если Первая мировая война была для Тосканини испытанием его храбрости и мужества, то Вторая мировая война стала испытанием его принципов. Он отказывался выступать в странах, где главенствовали фашисты. Так, маэстро прекратил дирижировать оркестром в городе Бейреус, когда Гитлер стал использовать музыку Вагнера для того, чтобы подкрепить расистскую идею о превосходстве немцев. Он перестал участвовать в Зальцбургском фестивале, несмотря на личную просьбу Гитлера, потому что на фестиваль был приглашён про-нацистски настроенный дирижёр Вильгельм Фуртванглер. Знаменитый дирижёр-еврей Бруно Вальтер умолял Тосканини вернуться в Зальцбург, хотя бы для того, чтобы показать, что искусство – выше политики. Ответ маэстро был коротким и реалистичным: “Мой вам совет, – сказал он Бруно Вальтеру, – немедленно уезжайте из Австрии”. Вальтер уехал и сохранил свою жизнь. В конце концов и Тосканини последовал за Вальтером. Но изгнание из Италии, впрочем, не укротило темперамент Тосканини. Певцы и инструменталисты попрежнему ощущали на себе его вспыльчивость и приступы гнева.

Группа музыкантов из оркестра Метрополитан Оперы обратилась  к менеджеру театра с жалобой на то, что Тосканини обижает их, называя непотребными словами. Менеджер посмеялся и сказал: “Идите, идите. Вы бы слышали, какими словами он называет меня!..”

Однажды, будучи на концерте, король Болгарии выразил желание лично засвидетельствовать маэстро своё почтение. Тосканини передал ему, что он во время антракта никого не принимает. То же самое произошло с королём Англии Георгом VI и королевой Елизаветой в 1939-м году. Когда они пригласили Тосканини в королевскую ложу, он прислал им отказ с такой припиской: “Всякие королевские церемонии во время концерта мешают мне сосредоточиться на музыке”.

Военные годы Тосканини провёл в Америке, проявляя тот же характер, что и всегда. В свои 80 лет он обращался с исполнителями, как с рабами. После одного сезона в Метрополитан Опере половина исполнителей была на грани нервной катастрофы. Инструменталисты показывали своим детям портрет Тосканини и пугали их: “Не будете слушаться – старик придёт и заберёт вас!”

Однако, “старик” с годами стал более мягким. Он изредка давал публичные концерты, ограничиваясь работой на радио и телевидении с симфоническим оркестром NBC. Именно с этим оркестром 4-го апреля 1954-го года Тосканини дал свой последний концерт. Ему было уже 87 лет, и за неделю до концерта он официально ушёл с поста главного дирижёра. Где-то в середине увертюры к опере Вагнера “Тангейзер” седой, небольшого роста дирижёр вдруг остановился, опустил руки и стал глядеть в пространство. На контрольном пульте началась паника, и для того, чтобы заполнить паузу, звукоинженеры срочно поставили пластинку с записью Первой симфонии Брамса. Но через несколько секунд Тосканини очнулся, и увертюра продолжалась. Больше он не дирижировал никогда. Через три года, в 1957-м году, маэстро умер. Ему было 90 лет.

У Тосканини было много имитаторов, но лишь один дирижёр удостоился его внимания. Маэстро считал своим творческим наследником молодого талантливого итальянского дирижёра Гвидо Кантелли. Кантелли, к сожалению, ненадолго пережил своего учителя – он погиб через несколько лет в авиакатастрофе, ему было 36 лет.

Надо сказать, Тосканини всю жизнь боялся людей с так называемым “дурным”, или “дьявольским” глазом (как, впрочем, и его враг – Муссолини), которые, по распространённому поверью, приносят несчастья. По-итальянски человек с дьявольским глазом называется jettatore. И вот однажды Тосканини появился в миланском театре Ла Скала, чтобы дирижировать первой постановкой оперы Вебера Euryanthe, и почувствовал вдруг, что некий человек по имени Джованни, приветствовавший его на входе – jettatore. У Тосканини, по его словам, застыла кровь, но его уговорили начать представление. Сначала всё шло хорошо. Оркестр замечательно сыграл увертюру к опере , и Тосканини, поражённый этим, решил, что Джованни потерял свою дьвольскую силу. После увертюры в зале разразились продолжительные аплодисменты, которые длились 10 минут. Зрители вскочили со своих мест с криками “Бис!”

Вот как рассказывал об этом сам Тосканини:

“Они кричали пять, потом десять минут. Я стоял неподвижно спиной к залу и ждал. Они не давали мне возможности начать оперу… Я никогда не позволял бисировать в Ла Скала. Никогда. Миланцы хорошо об этом знают. И наконец я понял! Jettatore! Дьявольский глаз! Это его работа! Зрители кричали “Бис!” Я обернулся и крикнул: “Никаких бисов!”, сломал пополам дирижёрскую палочку и бросил её в зрителей. После чего ушёл домой и лёг спать”.

Лишь через неделю, когда Джованни запретили появляться в театре, Тосканини вернулся и дирижировал оперой. Она стала жемчужиной сезона.