Шарло

Королевская невеста прибыла в сопровождении роскошной свиты. Переговоры о браке велись почти год, но все это время она знала, что дело решено и злилась на крючкотворство отцовских чиновников и послов своего жениха. Она уже давно все разузнала о своем будущем муже, а после подписания брачного договора послы Шарло передали ей вместе с различными подарками и его портрет. На портрете - серьезный молодой человек, высокий, стройный, с пронзительными глазами и добрым лицом. Элеонора была убеждена, что полюбит своего будущего мужа и станет достойной женой.

Шарло тоже видел портрет своей невесты. Зная, насколько можно доверять парадным портретам, он пытался угадать, какова же на самом деле его будущая жена.

Первая встреча не разочаровала их. Шарло отметил, что Элеонора привлекательна, неглупа и хорошо образована. Элеоноре показалось, правда, что Шарло ведет себя излишне сдержано, но потом она решила, что эта сдержанность показная и со временем пройдет. В остальном жених показался ей весьма приятным молодым человеком...

Королевская свадьба должна быть пышной - это всем известно. Шарло велел отпустить на эти торжества из личной казны все имевшиеся в ней средства - ведь нужно было не только оплатить саму церемонию свадьбы, но и разнообразные подарки чужеземным гостям и особенно собственным подданным. Много лет спустя старики, вспоминая этот год, говорили: "это было в год, когда король Шарло по случаю собственной свадьбы простил все недоимки и заплатил все наши долги ростовщикам". И добавляли "золотое было время". А молодежь нaсмехалась над ними "совсем с ума сошли старые - где ж такое видано..."

По случаю свадьбы король также позволил своему брату переселиться в столицу, а вскоре передал ему столичную кафедру, освободившуюся после смерти епископа. Шарло не испытывал к брату нежных чувств и сделал это скорее из уважения к памяти отца, которого почему-то вспоминал все чаще.

Через год после свадьбы Элеонора родила дочь. Шарло поначалу был разочарован, но быстро привязался к маленькому существу и проводил много времени рядом с ней. Часто он просил кормилицу принести дочь в его кабинет и, отрываясь от разбираемых бумаг, подолгу любовался маленькой принцессой. Элеонора, оправившись после родов, наслаждалась жизнью. Шарло с трудом переносил придворные развлечения, а королева с головой ушла в жизнь, которая и казалась ей единственно интересной. С утра она принимала портных, обувщиков, белошвеек, шляпниц. Затем каталась верхом или в карете. Вечерами, если не было балов или театральных представлений, у неё собиралось шумное общество; играли в карты, флиртовали, сплетничали. Случалось, что королева несколько дней подряд не видела ни мужа, ни дочь.

Шарло не винил жену в том, что она отдалилась от него. Он давно заметил, что большие компании и шумные развлечения утомляют его, и понимал, что жене скучно с ним. Его редкие появления на вечерах у королевы мгновенно делали всех гостей скучными и скованными. Шарло много работал, читал, часто беседовал с небольшим кругом друзей (так он сам называл их), среди которых был и верный Франсуа, любил конные прогулки в сопровождении лишь небольшой свиты, следовавшей за ним в некотором отдалении. У него была любовница - замужняя дама, муж которой, будучи на тридцать лет старше нее, смотрел на все сквозь пальцы.

Такая жизнь полностью устраивала бы Шарло, если бы у него был сын. Однако Элеонора, помня о муках, с которыми было связано рождение дочери, не хотела даже и думать о втором ребенке. Тогда Шарло прибегнул к дипломатическому ходу. Через верных людей он велел пустить слух о своих переговорах со Святым Престолом относительно развода с Элеонорой. Она испугалась и решила, что второй ребенок - меньшее зло, чем развод.

На этот раз им повезло - родился сын. Для Шарло это означало, что у него есть наследник. Для Элеоноры - что ее положение теперь упрочилось и она может рассчитывать на признательность Шарло. Сыном она интересовалась не больше, чем дочерью, а признательность короля выразилась в удвоении бюджета королевы и предоставлении ей полной свободы развлечений. Шарло подарил королеве небольшой замок в окрестностях столицы, отремонтировал его в соответствии с пожеланиями королевы и позволил ей переселиться туда вместе с небольшим, но веселым "двором Ее Величества".

Мать Шарло, приехавшая в столицу по случаю рождения внука, попыталась вызвать сына на откровенный разговор.
  - Сир, мне кажется, ваша семейная жизнь не ладится?
  - С чего вы это взяли, матушка? Мы с Элеонорой - отличная пара и, между прочим, у нас двое замечательных детей....
  - Вы не хотите говорить откровенно.
  - Откровенно? А о чем, матушка? Да, вы правы, королева не относится к числу близких мне людей. Но мы с ней вполне ладим, разве вы не заметили...

Вскоре после рождения сына Шарло заболел. Впервые в жизни он оказался на несколько недель прикован к постели. Доктора надеялись больше на его силы, чем на собственное искусство и оказались правы - король поправился. И с удивлением обнаружил, что за время его болезни королевство управлялось ничуть не хуже, чем раньше. Купцы торговали и платили налоги. Дворяне служили и развлекались при дворе. Солдаты несли службу, крестьяне обрабатывали землю, монахи молились...

  - Знаешь, Франсуа, эта болезнь открыла мне глаза на многое в моей жизни.
Король полулежал на диване; на маленьком столике стояла корзина, из которой Шарло, не глядя, доставал виноградины и задумчиво их поглощал.
  - Для чего мне тратить столько сил, вникая во всякую малость, происходящую в моей стране и пытаясь решить любую проблему, разбирать споры между наследниками нищего барона с дальней окраины или вникать в древние права какого-то аббатства на луг у реки?
  - Если откровенно, сир, мне всегда казалось, что вы излишне серьезно относитесь к делам управления. И слишком мало внимания уделяли самому себе.
  - Мне казалось, что именно так правил мой дед. И именно так должен жить и править настоящий король. Но... теперь я думаю, что мог ошибаться.
  - Я думаю, вы ошибались. Посмотрите вокруг - многие страны управляются ничуть не хуже нашей, но ни один правитель не тратит на это столько сил, сколько тратите вы.
  - Я тебя прогоню когда-нибудь... Хотя нет, не буду. Тогда мне даже и поговорить будет не с кем. Что слышно о моей жене?
  - Ее величество каждый день присылала гонца справиться о вашем здоровье. И даже отменила все развлечения на прошлой неделе, заявив, что не хочет веселиться во время болезни вашего величества.
  - Ты еще скажи, что все это время она усердно молилась за меня.
  - Говорят, что так. Кстати, ваш брат завтра служит благодарственную мессу в честь вашего выздоровления.
  - Черт возьми, у меня замечательные родственники.... Мой брат епископ, кажется, скоро заслужит прижизненную канонизацию - говорят, он перестал бегать по девкам. А моя замечательная супруга.... Она не изъявляла желания увидеться с детьми?
  - Нет, сир.
  - Ну и хорошо.

Королевский секретарь третий час зачитывал королю принесенные на подпись документы. Прежде Шарло читал все сам, но после болезни его глаза быстро уставали. Сначала секретарь сообщал краткое содержание документа. Затем, уловив кивок, означающий, что дело будет рассмотрено королем, начинал чтение. Иногда легким движением руки король останавливал секретаря: "достаточно". Тогда секретарь быстро записывал решение, которое уже на следующий день стараниями королевских писцов выходило из канцелярии на свет божий и определяло чью-то жизнь или смерть, богатство или разорение, свободу или пожизненную каторгу.
- И последнее дело, подлежащее суду вашего величества...
- Неужели последнее? Мне кажется, это никогда не кончится.
- Дело о помиловании, сир.
- Кто на этот раз? Очередной буян, проломивший голову соседу?
- Ведьма, сир.
- Ведьма? Это что-то новенькое. Кажется, последний процесс, связанный к колдовством, был во времена моего деда. Ты не помнишь, в каком году это было? Впрочем, это не важно. Продолжай.
"... община города ... обвиняет девицу Адель в том, что она при свидетелях обещала мэтру Гийому, нотариусу, у которого состояла в услужении, "казни Египетские". И в течение года после ее слов мэтр Гийом, нотариус, потерял жену, умершую от заразной болезни, старшего сына, погибшего в драке и младшего сына, упавшего с лошади на охоте. Кроме того, упомянутая Адель навела порчу на самого мэтра Гийома..."
- Какая чушь!
- Сир, она во всем призналась и теперь молит о снисхождении.
- Призналась? Представляю... Я хочу на нее посмотреть. Пусть ее привезут сюда. Завтра. Или нет, через два дня. Только пусть ее вымоют хорошенько...

- А она недурна, - думал Шарло, разглядывая стоящую перед ним женщину. Что-то есть в ней соблазнительное, наверное, глаза. Совершенно необыкновенные глаза... Шарло вдруг подумал, что она, должно быть, хороша в постели, невольно шагнул к ней, и тут же остановился.
- Ты ведьма? - резко спросил он?
- Нет, ваше величество, - тихо ответила женщина.
- Ты совокуплялась с дьяволом?
Шарло тут же устыдился своего вопроса. Какая глупость!
- Нет, ваше величество...
- Но ты навела порчу на этого, как его... Твоего хозяина.
- Нет, ваше величество.
- Ты сама призналась в этом.

Женщина вскинула голову и объяснила спокойно и обстоятельно, как объясняют ребенку что-то очевидное.
-Судья сказал, что если я признаюсь, меня сожгут. Если не признаюсь - тоже сожгут. Только сначала руки и ноги переломают. Лучше уж признаться...
Шарло снова стало стыдно. Он прекрасно знал, что его указ, разрешающий использовать пытки в только в исключительных случаях, выполнялся лишь королевскими судьями, да и то в столице. Инквизиционные суды этот указ игнорировали всегда...
- А почему же тебя обвиняют в колдовстве?
- Ваше величество, поверьте, никакого колдовства не было. Просто мэтр Гийом был несправедлив ко мне. А я так ясно увидела его будущее... Вот и сказала сдуру.
- Будущее? Ты можешь предсказывать будущее?
- Да нет. Вот только иногда как что-то находит. Смотрю на человека и вдруг вижу то, что с ним произойдет.
- И после этого ты утверждаешь, что ты не ведьма?

Женщина опустила голову. Шарло показалось, что он вместе с ней ищет ответ на свой вопрос.
- Ваше величество, я не знаю как это объяснить. Я никогда не делала ничего такого... Просто иногда вижу... Также ясно, как вот сейчас вас вижу. Раньше наш священник говорил, что в этом греха нет, а теперь тоже называет меня ведьмой.
- А свое будущее ты видишь?
- Нет, ваше величество...
- Хм... А мое?
- Нет, ваше величество...
- Странно. Чем я хуже твоего мэтра Гийома? Ладно, можешь не отвечать.
Шарло дотянулся до звонка. Бесшумно вошел офицер.
- Уведите.
Уловив робкий вопрошающий взгляд женщины, Шарло добавил:
- Тебя не сожгут...

"... и еще, дорогая матушка, прошу вас принять в монастырь, которому вы покровительствуете, бедную женщину, которую чуть не сожгли по обвинению в колдовстве. Я счел возможным даровать ей помилование, но не свободу. Вы же знаете наших святош, они не простят мне такой мягкости. пусть она поживет послушницей какое-то время, а там посмотрим. Кстати, советую вам с ней побеседовать - она забавна. И еще - мне было бы интересно ваше мнение о том, можно ли предвидеть будущее. Преданный ваш сын Шарло."

Письма матери Шарло всегда писал сам. Ему казалось, что письмо, надиктованное секретарю, будет выглядеть фальшиво.

Каждую неделю курьер в королевской ливрее доставлял королеве-матери, графине N, письма от сына. И каждую неделю курьер графини привозил ее письма, адресованные сыну.
"... и еще прошу вашего позволения, мой дорогой сын, чтобы присланная вами для помещения в монастырь девица Адель проживала при моем дворе, поскольку мне давно интересны случаи предсказания будущего, сколь ни предосудительно подобное с точки зрения нашей веры. Ибо, хотя все попадавшиеся мне ранее предсказатели оказывались либо сумасшедшими, либо корыстными шарлатанами, мне хочется верить в возможность такого предвидения".

В один из мрачных и тоскливых дней, которые случаются в этих краях в середине декабря, королю доложили о прибытии курьера графини.
- Пусть войдет, - сказал Шарло.
Курьер низко поклонился королю; Шарло только успел удивиться тому, что в его руках нет обычного письма, как услышал:
- Ваше величество, моя госпожа направляется к вам.
- Где она сейчас?
- Ее светлость отправила меня к вам, когда была в одном дневном переходе отсюда. Правда, дороги очень плохи.
"Да, дороги сейчас ужасные. И если мать отправилась в путь именно сейчас, значит дело срочное" - подумал Шарло.
- Как здоровье моей матушки?
- Я оставил ее в добром здравии, ваше величество.
- Хорошо, ступайте.

Остаток дня и все следующее утро Шарло провел в беспокойстве. Он с трудом сдержал желание отправиться навстречу матери и велел немедленно известить его, как только графиня въедет в городские ворота.

- Я очень рад вашему приезду, матушка, но отчего такая спешка? Да еще в столь неподходящее для путешествия время?
Они были вдвоем в его кабинете. Мать была в дорожном платье - она так спешила поговорить с сыном, что не стала тратить время на то, чтобы переодеться и отдохнуть.
- Шарло, может быть, я просто старая и глупая женщина, но я очень беспокоюсь о тебе. Послушай, ко мне пришла Адель - помнишь, та женщина, которую ты ко мне прислал - и заявила, что у нее было видение. Она сказала, что видела совершенно отчетливо коронацию твоего сына.
- Ну и что? Он мой наследник и рано или поздно...
- В том-то и дело. На коронации она видела его совсем мальчишкой, не старше, чем сейчас. Она так живо все описала... Говорит, что это должно случиться после пасхи.
Шарло немного напряженно улыбнулся.
- Матушка, думаю, у вас нет повода для беспокойства. Я уже давно помышляю о том, чтобы короновать сына как моего соправителя. Мало ли, что может случиться. Три дня назад я получил благословение своего замысла от Его Святейшества. Так что на Пасху ваш внук действительно станет королем. Только откуда это может знать ваша ясновидящая? Когда она рассказала о своем видении?
- Три дня назад. Я только отстояла обедню...
- Интересно. В тот день... Во время обедни мне доложили о приезде папского посланца. Значит, ваша Адель увидела коронацию как раз тогда, когда я принял окончательное решение... Вы привезли ее?
- Да.
- Я хочу ее видеть. Распорядитесь, чтобы ее привели.

Шарло с трудом узнал в стоящей перед ним женщине ведьму, спасенную им когда-то от костра. Теперь он видел со вкусом одетую горожанку ("кажется, я начинаю понимать пристрастие отца к горожанкам" - подумал Шарло), скромно, почтительно и немного кокетливо склонившуюся перед королем.
- Ты опять скажешь мне, что ты не ведьма?
Она подняла голову, и Шарло снова увидел глаза, запомнившиеся после той давней встречи.
- Нет, ваше величество, я не ведьма.
- Расскажи мне то, что говорила моей матери.
Адель повторила свой рассказ.
- Скажи, а я был в твоем видении?
- Нет, ваше величество, вас я не видела.
- Странно. Ты не находишь? Может быть, меня уже не будет в живых в тот день?
- Нет, ваше величество. Я не видела никаких признаков траура. Вы будете живы, но на коронации вас не будет.
- Ладно, посмотрим. Ждать осталось недолго. Я прикажу поселить тебя во дворце. Если твое предсказание сбудется....

Солнце нестерпимо било в глаза. Шарло придирчиво оглядел сына, нелепо-торжественного в длинной мантии. Затем обменялся любезностями с папским легатом. Отдал кое-какие распоряжения церемониймейстеру.
- Почему такое яркое солнце? Оно увеличивается.. Нет, это мне кажется. Господи, только недавно в этом соборе короновали меня, а сейчас мой сын.. Эта ведьма говорила, что меня не будет на коронации... Какая чушь! Это солнце просто невыносимо. Стойте! Стойте, черт возьми! Не входите в собор! Я запрещаю! Он же падает, разве вы не видите, солнце растопило камни, стойте же! Кто-нибудь, помогите...
- У него жар. Сейчас принесут лед, может быть, ему станет легче.
Доктор, которого спешно вызвал Франсуа, качал головой.
- Я не знаю, отчего это. Помните, сударь, лет десять назад у его величества было что-то подобное? Может быть, король слишком устал, готовясь к завтрашней коронации?
- Что же нам делать? Мы не можем отменить... Съехались гости... Папский легат здесь... Это скандал...
- Что делать - решать вам, господа. Я лишь врач и могу сказать одно - король не сможет завтра принять участие в коронации его высочества...